Кинофестиваль «Паўночнае ззянне — 2023» объявил имена победителей. Гран-при белорусского конкурса получил документальный фильм «Радзіма» режиссеров Александра Михалковича и Анны Бодяко. Мы посмотрели эту картину и рассказываем, в чем секрет ее успеха, почему она побеждает на международных фестивалях (кстати, работа номинирована на премию Европейской киноакадемии — ее еще называют «европейским Оскаром»), в чем, по мнению ее авторов, истоки событий 2020 года и как они связаны с дедовщиной в армии. Предупреждаем, что в этом тексте есть спойлеры, однако для подавляющей части аудитории они будут (к сожалению) неактуальны — почему, мы объясним ниже.
«Радзіма», вышедшая в этом году, уже успела собрать несколько наград на крупных фестивалях документального кино в европейских странах: Дании (CPH:DOX), Германии (Wiesbaden goEast), Польше (Кинофорум в Кракове) и других, а также попала в официальный список номинантов премии Европейской киноакадемии (European Film Awards, EFA или неофициально «европейский Оскар») в номинации «Европейский документальный фильм». В первый и пока единственный раз с белорусами это произошло 20 лет назад — в 2003 году ленту «Мы живем на краю» документалиста Виктора Аслюка номинировали в категории «Европейский короткометражный документальный фильм».
Фильм появился в результате работы дуэта. Александр Михалкович известен как фотограф, перформер и режиссер документального кино. В десятые годы он несколько раз становился призером Belarus Press Photo — престижного и, увы, канувшего в Лету конкурса, на котором награждались лучшие фотографы страны. Предпосылки нынешнего успеха Михалковича, его интереса к темам насилия и подавления личности со стороны авторитарно-тоталитарной машины можно найти уже в тех работах. Альбом Belarus Press Photo 2011 года, в котором были и фотографии Александра, сделанные во время его собственной службы в армии, спустя два года объявили экстремистским.
В 2014 году Михалкович победил на «Прафота» в номинации «Арт-фотография» с проектом «Заставить интернет помнить Холокост» — Александр искал архивные фотографии репрессий и убийств периода Второй мировой войны и, обходя системы модерации, загружал их на карты Google и в социальные сети (например, популярную тогда Foursquare), тем самым пытаясь напомнить пользователям этих сервисов о Холокосте. Его проекты затрагивали такие монументальные концепции, как история и политика, коллективная и личная память, технологии и традиции.
В 2018-м Михалкович снял документальную картину «Моя бабушка с Марса». В ней история стучала в дверь его собственной семьи: автор рассказывал о своей бабушке, которая, выйдя на пенсию, переехала в Крым, но после аннексии полуострова столкнулась с другими реалиями.
Кстати, этот фильм стал жертвой цензуры: в том же 2018-м «Мою бабушку с Марса» не показали в национальной программе минского кинофестиваля «Листопад» (а вместе с ним картины Андрея Кутило, Никиты Лаврецкого и Юлии Шатун, а также Андрея Кудиненко) — тогда дирекцию форума вообще отстранили от выбора фильмов для белорусского конкурса. Впрочем, в 2019-м, последнем «либеральном» году, «Бабушку» все же включили в листопадовскую афишу.
Для работы над «Радзімай» Михалкович объединил свои усилия с Анной Бодяко — журналисткой программы «Людскія справы» на телеканале «Белсат». Для нее это был дебют в кино. «Мне кажется, мы удачно дополняли друг друга. Я отвечал за продюсирование, логистику, технику. Анна — за поиск героинь по своим журналистским каналам, коммуникацию, сглаживание острых углов в процессе производства. Случалось, я чрезмерно доминировал на площадке, что сказывалось на материале. Осознав это, я иногда полностью делегировал обязанности режиссера Анне», — рассказывал в интервью Михалкович.
Если не знать о том, что над фильмом работали два режиссера, догадаться об этом во время просмотра невозможно. «Швов» или «стыков» в картине нет — это абсолютно цельное высказывание. «В некотором смысле я работала с последствиями порочной насильственной системы, о которой Александр свидетельствовал изнутри, поэтому наши перспективы хорошо дополняли друг друга», — объясняла в интервью «Зеркалу» Бодяко. Благодаря выбранному подходу создателям «Радзімы» удалось совместить частное и общее, рассказать историю людей и страны, создав при этом портрет эпохи.
В картине две основные сюжетные линии. Первая — история женщины, сын которой был найден мертвым во время его службы в белорусской армии. Пока она пытается добиться справедливости, на экране параллельно разворачивается вторая линия — парня Никиты, который рвется в армию (хотя все его друзья от нее «косят»). «Все загогулины, которые в голове, хорошо подредактируются прямоугольным армейским распорядком. Выйдет что-то хорошее, среднее. И будет все нормально», — говорит парню его отец, одобряющий выбор сына.
Третья, условная линия звучит за кадром. Это строки из писем, написанных самим Михалковичем во время его службы и отредактированных Бодяко (по словам Александра, именно Анна предложила использовать их в картине). Подобные письма могли бы принадлежать как погибшему сыну первой героини, так и Никите — этот ход режиссеров удачно объединяет первые две линии. В целом же авторы через незначительные на первый взгляд штрихи создают общее щемящее душу настроение и ювелирно передают дух дедовщины, царящий в армии.
«Все стараются управлять друг другом. Но осторожно, пробуя на зуб неизвестного человека», — так автор писем передает первые шаги недавних призывников к будущему насилию. «Тут интересно пишутся письма. Частенько на протяжении дня-двух забываешь, о чем хотел написать», — продолжает он. Или же: «Солдаты рисуют календарь, потом с удовольствием перечеркивают прожитые сутки, месяцы, периоды. Ждут, когда станут дедами. [Я] забываю о прежней жизни». Так Михалкович и Бодяко погружают зрителей в омут армейского забытья, в который проваливаются призывники.
Не будь в картине истории погибшего солдата, фильм рисковал бы остаться иллюстрацией жизни в белорусском военном «болоте». Но режиссеры на этом не остановились. Трагедию, произошедшую с сыном женщины, они зарифмовали со сценами насилия в армии, свидетелем которых становится автор писем. Но понимание, что белорусская армия превращается в Левиафана — библейского морского змея, обычно символизирующего зло огромной силы, — приходит благодаря необычной работе Михалковича и Бодяко со временем и хронологией событий, которая обычно важна для документальных фильмов. Что имеется в виду?
История матери и ее погибшего сына происходит за несколько лет до протестов 2020 года. Но никакого акцента на даты в картине нет. Те события, что в реальности были разнесены во времени, тут как бы спрессованы. В итоге хронологически разные сюжетные линии переплетаются друг с другом, становясь частями единого целого. Например, на экране появляются силовики, стоящие в одном из оцеплений, — и на этом моменте фоном звучат тексты писем. Благодаря этому легко представить, что среди них был и Никита.
Вводя в фильм события 2020 года, массовые мирные протесты и их брутальный разгон силовиками, создатели фильма расставляют четкие акценты: насилие не появилось из ниоткуда. Его предпосылки зрели давно, а узел противостояния силового государства и народа завязывался годами. «Может, она думает, что война началась или не заканчивалась никогда», — звучит в картине реплика об одной из героинь. Так в одной фразе передается вся атмосфера эпохи правления Александра Лукашенко. Этой масштабностью и концептуальностью «Радзіма» выгодно выделяется на фоне многих других фильмов, в которых фигурируют белорусские события трехлетней давности.
Показав протесты, создатели картины затем вновь возвращаются к частной жизни, таким образом закольцовывая историю. У мамы погибшего призывника так и не получается до конца добиться справедливости. Никита возвращается домой из армии целым. Но семена ненависти в таких людях, как он, уже посеяны. «Признаюсь, наблюдая за синхронным выполнением команд, почувствовал наслаждение властью», — пишет домой автор писем, который пытался противостоять дедовщине, но затем был вынужден сам участвовать в ней, чтобы не попасть «под раздачу».
Вдобавок фильм эстетично и очень качественно, современно сделан — речь как о видеоряде, так и о звуке. В картине много визуальных и звуковых перебивок, удачно вплетенных в общую нить повествования. Вот на экране звучит информация Центризбиркома об итогах президентских выборов. Фамилию победителя, кстати, не называют — всем она понятна и так. А в кадре тем временем появляются улицы пустого, погруженного в четвертьвековую спячку (к 2020 году Лукашенко находился у власти уже 26 лет) безмолвствующего города. В целом «Радзіма» выгодно отличается от многих документальных картин уровнем съемки и монтажа — по этим параметрам она могла бы посоперничать с игровыми фильмами с серьезными бюджетами.
А особенно восхищает финал. Приближается Новый год, в своем поздравлении Александр Лукашенко делает вид, что в стране ничего не произошло. В этот момент страдающее лицо матери погибшего солдата показано крупным планом, а звуки фейерверков и салюта с улицы звучат как выстрелы и взрывы. Тем временем военная техника покидает город. С ее отъездом кажется, что Левиафан возвращается в свои глубины. Сражение с государственной машиной проиграно. Но завершающие сцены фильма дают надежду, что герои — за столом родные Никиты — изгнали демона насилия из себя.
Как посмотреть эту картину? Увы, пока это можно сделать лишь на международных фестивалях. И это плохая новость — ведь «Радзіма», как и другие современные картины, позволяют проговорить языком искусства не только травмы белорусского общества 2020 года, но и ряд других проблем, образовавшихся в стране за четверть века.
Читайте также
