С весны 2022 года российские власти бросают клич по всем регионам страны: в захваченные города и села Украины зовут врачей, учителей, полицейских, строителей и охранников. Кадров не хватает катастрофически. Большинство едет ради денег и бежит от нищеты. Другие — чтобы «быть свидетелем исторических событий». Кто-то мстит за убитых на войне родных. Но сейчас многие работы встали: в регионах ждут украинского контрнаступления. Кто и зачем едет работать на оккупированные территории, выясняла Русская служба Би-би-си.
Когда российские власти заявили, что на захваченных у Украины территориях они планируют построить больше 600 тыс. метров жилья, компании, получившие первые контракты, начали сотнями нанимать строителей для отправки в Мариуполь, Мелитополь и Херсон.
До последнего времени платили там хорошо. Каменщики, электрики, монтажники получали в месяц больше 100 тысяч рублей. Строители, побывавшие в Мелитополе, говорят Би-би-си, что получали от 5000 рублей за смену. В Мариуполе разнорабочим, если они из России, платили 2500 в день, не глядя на результат: «Поэтому там все работают спустя рукава, просто получая зарплату», — рассказывает один из работников.
Для местных денег было в два раза меньше. «Местное население к нам относилось 50×50. И благодарили, и проклинали. Были случаи, что и машины с номерами РФ поджигали. И что некоторые бригады строителей автоматчики охраняли. Но там и по-другому опасно — мой знакомый был там на Новый год, а в их распалагу [расположение] прилетела ракета. Выжил, потому что спал в другой части здания. Ему, короче, за три дня заплатили 90 тысяч рублей, и их домой отправили».
Рабочих контрактов у многих нет — кто-то соглашается на вахту вообще устно, у кого-то на вотсап приходит гражданский договор. Компании из Москвы и Санкт-Петербурга нанимают много субподрядчиков, которые строителей «часто кидают». Деньги получает тот, кто не боится звонить в Россию в приемные чиновникам или писать посты на Яндекс. Дзене — именно этот инструмент рабочие называют одним из самых действенных в плане выбивания долгов по зарплате.
«Если пост раскрутился, то они сразу звонят, предлагают деньги и просят записи удалить», — объясняет один из строителей. Зарплату, если ее удается получить, в Мариуполе и Мелитополе «хранят в трусах» — банков нет, а бездомных голодных людей, бродящих по городу, — много.
Строители: «Нездоровая ситуация»
Профессиональный строитель Денис Суворин из Петербурга, девять лет служивший в армии, поехал было в Мариуполь не из-за денег. Хотел посмотреть на «исторические события». По приезде обнаружил «нездоровую ситуацию»: все не организовано, местные работяги, которых набрали, «приходили с бутылкой в кармане, оторви и выбрось». Из Петербурга приехало только начальство — директор, заместители, прораб: «Из рабочих я один».
Не было даже элементарного инструмента, шуруповертов, например, — вручную отверткой все крутили, вспоминает строитель. «Или вот не было бура диаметра 10. Мы делали дырки на 8, а потом рассверливали их до 10. Ну и как там работать?»
Суворин провел в Мариуполе месяц. «Доделал один дом и потом девятиэтажку своими руками всю перекрутил — отопление делал». Закончив, вернулся в Петербург, но зарплата все не приходила. Суворин месяц пообрывал телефоны строительной компании и начал писал в прокуратуру, в Следственный комитет, инспекцию труда, губернатору, в администрацию президента и главе ДНР Денису Пушилину. «Я уже даже этим, иноагентам начал писать, чтобы осветили проблемы. На РЕН-ТВ писал, на НТВ. Толку не было».
Из инспекции труда пришло сообщение, что оплата невозможна, потому что счета компании оказались заблокированы: с 17 октября 2022 года банк счел их связанные с Мариуполем операции «подозрительными» и начал проверять на «пособничество терроризму». По телефону в фирме тоже говорили, что денег нет.
В феврале 2023 года строитель отправил голосовое сообщение директору фирмы — с матом и общим смыслом «не заплатишь — приеду и накажу». Тот пообещал обратиться в полицию, но в итоге 17 февраля Суворина позвали в офис и заплатили 150 обещанных тысяч рублей. Ту же сумму он зарабатывает обычно за месяц в Петербурге. В договоре была прописана минимальная плата 35 тысяч рублей. «Там еще с деньгами проблема. Там же только наличка циркулирует. В Мариуполь, чтобы деньги привезти, машины заказывают из Таганрога или Ростова и в сумках везут».
— А остальным в вашей бригаде заплатили?
— Не знаю, мне это неинтересно. Местных, конечно, кинуть проще. Туда сложно привлечь профессионалов, опытные туда едут мало.
— А вы почему поехали? Деньги для вас были небольшие.
— Ну, это такая авантюра была. Я не пожалел, что поехал. Я поехал, именно чтобы посмотреть, мне было интересно, это история. На многие вещи с другой стороны посмотрел. По ощущением, я как будто попал назад на 40 лет. Хотя мне всего 30. На самом деле, я не думал, что такие вещи в XXI веке можно увидеть. Там реально Сталинград. Просто руины.
— А вы не переживали, что приехали из той страны, которая все это начала?
— Это у вас провокационный вопрос. У меня нет ни к кому претензий в этом плане. Я вообще не знаю, кто как начал, потому что я в это время телевизор вообще не смотрел.
— Ну, из телевизора вы бы и не узнали.
— Так вот я работал эти три месяца с марта 2022-го постоянно, круглосуточно, 24×7. Ни телевизора, ни новостей я не видел. Ничего не знал. Жалко людей, которые там. С местными я общался, ну как, не сладко им там… Там, в основном, пожилые, кто не смог уехать.
Суворин показывает видео, которое он снял в подвале девятиэтажки, где проводил отопление. Там — каменные стены, ведра для туалета, матрасы, грязное тряпье вместо одеял, детские горшки, разложенная игра «твистер», розовый кукольный домик. «Вот так вот дети тут под обстрелами жили и играли, — говорит строитель и переходит на полукрик. — Гореть, сука, им всем в аду! Пид***сы, слов нет». Выясняется, что говорит он не о российской армии.
Позже Суворин признается, что уже звонил знакомым в Мариуполь, раздумывая, не поехать ли туда вновь. «Но теперь если еще раз ехать — то деньги только вперед буду просить». Но ему отвечают, что работы сейчас нет, «все стоит».
Строители связывают это «то ли с готовящимся контрнаступлением Украины, то ли с наступлением России»: «Мариуполь, они, конечно, назад не отберут, но явно будут боевые действия. А это риски большие. Нужны силы, деньги, так что, может, станет не до строек».
Чоповцы: «Едут от нищеты»
Те же слухи — о зависших платежах и отмененных госконтрактах — бродят среди сотрудников частных охранных предприятий. С лета чоповцев активно нанимали охранять школы, сады, банки и госучреждения на оккупированных территориях. Зарплаты начинались от 170 тысяч рублей в месяц. И охранники, которые до сих пор составляют одну из самых многочисленных профессиональных групп в России, охотно ехали в Херсон, Запорожскую область, Мариуполь, ЛНР и ДНР — заработать.
«Едут от нищеты. Тут-то [в России] почти без шансов на хорошую зарплату и должность попасть. От безнадеги едут, в общем. По крайней мере, все, кого я знаю», — объясняет Би-би-си один из работников ЧОПа.
Охранник Алексей Трегубов уехал так из Самары в сентябре 2022 года — на четыре месяца в поселок Веселое под Мелитополем. Вместе с ним поехали еще пятеро его коллег из ЧОПа. В Самаре они получали в месяц 35 тысяч, а на захваченной территории договор обещал 170 тысяч по госконтракту.
«Жизнь там нормальная, мирная, территории-то освобожденные. Выстрелы и взрывы там слышны, но ничего не прилетает. Местные там все, конечно, по-разному. Все ждут, когда это закончится, все покоя хотят», — вспоминает Трегубов.
Охраняли детские садики. По два человека на сад, круглосуточно, осматривали территорию. «Главное — чтобы не прозевать взрывчатки, не прозевать возможный теракт». В случае чего, оцепить территорию, убрать детей и вызвать полицию. У Алексея находок не было, а в соседнем саду находили макеты взрывчатки — «пугали, наверное». Жили и ели там же, в комнате в детском саду. Тратиться на аренду не надо было, как и на покупку продуктов.
— А были какие-то проблемы с тем, что вы из России?
— В смысле, была ли зависть, что я оттуда?
— Нет, в смысле, что Россия захватила эту область.
— Да вроде не было проблем.
— Вы чувствовали, что вы на чужой земле?
— Ну я когда приехал, вообще была Украина, голосования же еще не было. Но половина народа уехало. Там полно пустых квартир и домов. Я сначала ехал, просто чтобы заработать, семью кормить надо. Но когда я там увидел это все… Реально вот детей жалко… Что они в такую ситуацию, что попали… Конечно, хотелось заработать, у меня у самого ребенок, его кормить надо. Но потом я там еще детей увидел. Они ж по идее ни в чем не виноваты. Тяжело им. Надо их сохранить.
Служивший и срочную службу, и три года по контракту, Трегубов в 2016 году уволился и больше об армии не думал. Под Мелитополь он уехал в сентябре, а через неделю ему пришла повестка из военкомата — мобилизация на войну. «Сестра сказала — а Леши нет, он на Украине. Они такие — как, уже, что ли?! Это я удачно попал ровно на эти четыре месяца. А то меня точно бы забрали — я же танкист».
Вернулся охранник через четыре месяца под Новый год, когда мобилизация пошла на спад. Ему на смену поехали другие охранники.
Весной Трегубов уволился из ЧОПа. Обычная зарплата после 170 тысяч в месяц ему кажется «не тем пальто», а на захваченные территории его больше не отправляют. Он говорит, что больше всего сейчас получают мобилизованные — но «там, конечно, садик не посадят охранять».
В 2023 году у ЧОПов, заключивших с государством контракты на работу в захваченных областях, начались проблемы. Один из собеседников Би-би-си не успел так заработать: «Я все еще в Москве. У ампиратора (герой так саркастически называет Путина. — Би-би-си) денег на войну не хватает, поэтому финансирование охраны школ и детских садов закончилось. Я так и не доехал, не успел».
По его словам, с 1 января ЧОПы перестали получать переводы из госбюджета. Руководители сначала думали, что это временная задержка, и платили сотрудникам по 170 тысяч рублей из своих денег.
«А прикинь, как их кинули. Прошлый год финансирование было, а с этого года нету. Прошел январь. Прошел февраль… Руководители ЧОПов начали задавать вопросы. А их кормят обещаниями с Нового года. Уже вторая половина марта. А денюжек тю-тю. ЧОПы свернули отправку и начали платить своим охранникам там по 100 тысяч в среднем. А в Москве охранник с оружием получает больше, и это без прилетов, без вероятности, что кто-нибудь гранату в форточку закинет ночью. Сейчас [за] март там получат охранники и побегут назад в Россию».
Полицейские: «Едут те, у кого ж**а дома»
Если охранники охотно соглашались на приглашения начальства поехать на оккупированные территории, то с полицейскими дела с самого начала обстояли существенно хуже. С лета 2022 года отделы кадров МВД рассылали объявления о наборе сотрудников в захваченных городах и селах. Но до сих пор откликаются немногие и очень осторожно — особенно после того, как Украина отбила половину Херсонской области вместе с ее столицей, куда набирали активнее всего.
«Принимают туда и тех, кого уволили из МВД из-за мелких косяков. Теперь обещают восстановить в звании, вернуть выслугу лет — если отправишь туда работать. У тех, кому несколько лет осталось до пенсии — и если они вдруг налетели на увольнение, такой план: тихо досидеть на территориях до пенсии и свалить».
Один из собеседников Би-би-си приводит в пример старшего сержанта из Краснодара, которого заподозрили в употреблении наркотиков на работе. «В плане службы — все было нормально, без выговоров, скандалов, дисциплинарных взысканий. Вот только жалоба на запрещенные вещества». Сотрудники службы безопасности пришли к полицейскому в его смену и предложили сдать анализы. Сержант отказался, его уволили по соглашению сторон. Раньше шансов вернуться в МВД у него почти не было, но теперь его примут и пошлют работать на оккупированных территориях.
Другой пример — полицейский из Белгорода, который пять лет не мог вернуться на работу в области из-за «серьезного проступка», а в Херсон его сразу взяли на позицию заместителя руководителя.
Отзываются на объявления уволенные за пьянство на работе, за лишение водительских прав, за взятки, не дошедшие до уголовного дела, и прочие ошибки, подтверждает источник Би-би-си в московской полиции. Правда, тех, кого уволили из-за поддержки Навального, не отправляют даже на оккупированные территории. «Никаким путем их не возвращают в полицию. Их даже на войну не берут».
За опытных и «незапятнанных» сотрудников полиции отделы кадров на захваченных территориях дерутся с отделами кадров в регионах России. По данным последней коллегии МВД, в России не хватает 109 тысяч полицейских. На оккупированные территории, по разным оценкам ведомства, нужно еще от 29 до 42 тысяч сотрудников. Отпускать из России опытного участкового или оперативника начальники не хотят, чтобы самим потом не столкнуться с выговором от генералов за неукомплектованность состава, говорят собеседники Би-би-си.
Охотно едут в ЛНР и ДНР полицейские, которые столкнулись с проблемами на службе в своем регионе. Украина стала для них новым Кавказом, говорят собеседники Би-би-си из МВД. Раньше, чтобы неприятности улеглись, чтобы сроки начатой проверки прошли, полицейские уезжали в долгую командировку в Дагестан или Чечню. Теперь с теми же целями полицейские отбывают в ЛНР и ДНР.
«Мужики говорят, что едут те, у кого ж**а дома засрана. УСБ может подтянуть за что-то, или знают, что у них на карандаше. Брали взятки или мутили что-то, но доказать в УСБ пока этого не могут. Вот такие бегут туда охотно», — объясняет один из бывших оперативников.
«С южных городов уходили те, кто прошаренный. Те, кто знали о своих проблемах с отделом собственной безопасности УСБ или ФСБ. Они там, где надо, подмазали, денег дали, чтобы их спокойно отпустили, проверку затянули, ну и … потерялись в ЛНР или Херсоне», — подтверждает другой.
Но таких полицейских немного. И сотрудник полиции из Крыма, который отвечает за набор в МВД на захваченных территориях, называет ситуацию в разговоре с Би-би-си «мягко говоря, неудовлетворительной». «Поставленные планы не выполнены даже на 10%. Никто не знает, как мотивировать людей для трудоустройства в эти подразделения».
Задача собеседника — найти бывших сотрудников полиции, которые сейчас на пенсии, и уговорить их подписать контракт. «Вот в этом контракте четко не прописывается денежное довольствие, льготы социальные. Из 50 людей, которых я обзваниваю, дальше говорить соглашаются дай бог пять человек».
Проблемы с нехваткой полицейских подтверждает и житель Донецка, работающий в местном МВД. «Я, наверное, не встречал еще ни одного сотрудника полиции РФ, которые сюда приехали к нам в ДНР и устроились здесь на работу. Есть информация о том, что люди пытаются обзванивать кадровые подразделения, получить какую-либо информацию от трудоустройстве, но им ничего не могут толком сказать о деньгах».
Мы сравниваем зарплаты охранников, которых зовут из России работать в ДНР — оказывается, что они получают больше местных полицейских. «Это довольно распространенная ситуация в ДНР, когда в частных структурах заработные платы значительно выше, чем в правоохранительных органах. С чем связан такой парадокс — вопрос открытый».
В онлайн-объявлениях о найме говорится о зарплате 50−90 тысяч рублей. К ней можно прибавить надбавку «за особые условия службы», назначенную с 1 января 2023 года председателем правительства Михаилом Мишустиным. У офицеров она от 16500, у сержантов — от 12 тысяч.
«Негусто, чтобы жо**й амбразуру закрывать», — вздыхает один из собеседников Би-би-си. С ним согласны комментаторы вакансий: «От 50… под мины ехать… ну вы смешные». «Чуть-чуть интересно было бы, но если от 90 до 150, то анахуахуа?» «Не, ну, может, кто-то рискнет за 50−90. Вообще, ситуация показала, что поехавших среди нас гораздо больше, чем казалось».
Би-би-си послала запрос в отделения МВД о недоукомплектованности и снижении критериев при найме на непризнанных территориях и ожидает ответа.
С осени 2022 года требования в описании вакансий для полицейских в Херсоне, Мелитополе, Донецке стали проще. Возможный возраст кандидата — до 55 лет.
«Впервые вижу такое низкое ограничение по возрасту, за полтинник — на офицерские должности. Видимо, очень нужны сотрудники!» — комментирует один из сотрудников, говоривших с Би-би-си. С марта отменили испытательный срок и психологическое тестирование. Врачебную комиссию убрали — можно просто принести справку с места прописки. Но людей по-прежнему не хватает.
В итоге сейчас в ДНР, например, 80% полицейских — предпенсионного возраста, говорит собеседник Би-би-си из Донецка. Кадров не хватает катастрофически. Но и уровень преступности — разбои, кражи, угоны — сильно снизился около пяти лет назад.
Полицейский объясняет это оттоком населения, введением комендантского часа и усиленными патрулям в ночное время. «Зато экономические преступления на высоком уровне. Бюджет пилят на разных уровнях. Главные коррупционные схемы существовали особенно в таможенном секторе, до упразднения таможни ДНР. Сейчас больше преступлений, совершаемых военными, — ну это после усиления боевых действий».
Врачи: «За деньгами туда ехать нельзя — судьба накажет»
Охотнее, чем полицейские, на захваченные территории едут врачи. В регионах им предлагают хорошие командировочные, вахта длится несколько месяцев, по возвращении их встречают как героев.
Главный врач и его заместители из Челябинской областной детской клинической больницы, фельдшеры и хирурги из Кемерово, кардиологи, эндокринологи, рентгенологи, онкологи, травматологи, отоларинголог, акушеры и лор-врачи из Волгограда, хирурги из Псковской области, педиатры из Тулы и другие специалисты из как минимум 20 регионов России уже работали или продолжают работать в оккупированных городах и селах.
Одна медсестра из-под Иркутска уехала работать в ДНР, чтобы отомстить за убитого на войне жениха. Об этом Би-би-си рассказал ее начальник в областной больнице. Из Екатеринбурга медики ездили в Запорожскую область во время своих отпусков — реанимировать пациентов в обычных больницах, — потому что сами родились в тех областях.
«Шестеро знакомых уехали туда в свободное время и самостоятельно, — говорит один из местных врачей. — Их многие осуждают, говорят, зачем туда ехать, все это слишком политизировано, но я сам в армии побывал и в боевых действиях работал — так что считаю, что ни один человек не может осудить медика за то, что он лечит людей в экстремальных условиях. Я такое только поддерживаю. С точки зрения медицины мы будем помогать людям, которые нуждаются, неважно, откуда они».
По его словам, в Запорожской области в больницах вместо положенных 500 человек персонала еле набирается сотня. В некоторые клиники прилетают осколки во время обстрелов. «Едут те, у кого там есть знакомые или родственники, по зову малой родины, так сказать. Сколько они там получают, у меня язык не повернулся спросить. Или едут те, кто в командировку по обмену поднимать местное здравоохранение, управление устраивать, они же стали частью нашей системы».
Как рассказали Би-би-си сразу несколько врачей, день работы в такой командировке стоит 8500 рублей. В месяц врач может заработать до 400 тысяч, медсестра — до 300 тысяч рублей. Для региональных медиков с зарплатами около 25 тысяч рублей это немыслимые суммы, отмечают собеседники Би-би-си.
«Но за деньгами туда ехать нельзя. Судьба накажет. Это не способ заработка, — считает один из собеседников Би-би-си из Санкт-Петербурга. — Это когда уже не можешь находиться вне этой ситуации. Когда война эскалирует. Ты понимаешь, что твои знания должны быть востребованы, что потерь будет больше без тебя. Только в таком режиме туда имеет смысл ехать, и больше ни в каком. Деньги я могу и здесь заработать». Но среди говорящих с журналистами врачей такая точка зрения встречается нечасто.
«Люди к нам шли с удовольствием, потому что врачей они многих по полгода не видели, некоторые даже не помнят, какие препараты принимали. Были пациенты, которые приходили с давлением 200, у них у многих нет даже тонометров, потому что кто-то эвакуировался, у кого-то дом взорвали, и возможности купить нет. Очень многие шли с гипертонией, остеохондрозом, и процентов 80 жаловались на плохой сон, просили: „Мне что-то от нервов“. Кто-то с реальной клиникой неврастении приходил — народ напуган», — рассказывает в интервью вернувшийся из ДНР хирург.
«Поеду ли я туда еще? — размышляет врач. — Пока надо отдохнуть, собраться с мыслями. У нас в бригаде был девиз: „Кто, если не мы?!“ Конечно, это очень тяжело, это не для каждого человека. Если бы не спецоперация, я, может быть, даже рассмотрел вариант перебраться туда, там очень мягкий климат, в октябре все зелено, тепло, каждое утро я ел свежие грецкие орехи, которые там кругом растут. Но пока обстановка слишком серьезная».
«Мы хотим участвовать, помогать. Это патриотическое чувство — помочь своим», — объяснил уже вторую поездку на оккупированные территории врач-хирург Псковской областной клинической больницы.
Псковская область, как отметили местные журналисты, по итогам 2022 года оказалась в числе регионов-аутсайдеров по обеспеченности врачами — менее 30 врачей на 10 тысяч населения. В регионе на 15 января 2023 года насчитывалось 481 вакантное рабочее место для медицинских работников. Из них 266 мест — для врачей, 215 мест — для среднего и младшего медицинского персонала.
Не лучше дела обстоят и в других нестоличных регионах России. Собеседник Би-би-си из Свердловской области говорит о десятилетиях, которые понадобятся, чтобы закрыть необходимые в регионе вакансии молодыми специалистами: «А людей лечить нужно сейчас».
Дефицит врачей в Иркутской области в 2023 году дошел почти до 40%. В Челябинской области работают 10 тысяч врачей, а нужно нанять еще столько же, говорит местный министр здравоохранения.
Поэтому неудивительно, что на каждое сообщение о медицинских десантах на захваченные территории приходят сотни возмущенных комментариев даже на сайтах провластных СМИ.
«Год. ГОД!!! не могу попасть на прием к кардиологу. Какой комментарий я могу написать под этим интервью? Зла не хватает…» — пишет один из читателей новостей о десантах врачей на оккупированные территории. «В Волгограде некому лечить, к врачу не попасть, а эти едут. Ну, за деньги и не на такое согласишься», — соглашается другой.
«У нас детские врачи уехали в Волхованку, а мой сын на прошлой неделе взял талончик к кардиологу — через три месяца прием! Кто нашу медицину поднимать будет?!» — возмущается одна из жительниц Челябинска. «В общем, поеду подлечиться в ДНР. Там видно, что и специалисты есть, и бесплатно, а в Челябинске очереди и все дорого», — иронизирует ее сосед.
Учителя: «Ехать туда, слава богу, не заставляют»
В отличие от медиков, российских учителей на захваченных территориях почти нет. Летом 2022 года по многим регионам страны разослали приглашения на работу в школах Запорожья, ДНР и ЛНР. Сотни преподавателей откликнулись — их внесли в базу желающих, но на этом все закончилось, рассказывает Би-би-си один из школьных учителей из Калмыкии.
— А я бы очень хотела поехать. И деньги нужны, и помочь могу.
— Вас не смущает, что это захваченные в войне территории?
— Нет, у меня почти все родственники на Украине. В Харькове, в основном. И они очень рады, что так все сложилось.
— Рады, что Харьков бомбят?
— Ну нет. Но они за Россию. И мое желание поехать в Запорожье поддерживали. Но потом там снова начались боевые действия, и нас никуда в итоге не позвали.
Многие региональные школы помогают учителям на завоеванных территориях дистанционно, разговаривая с ними по телефону или через зум, если в районах есть интернет. Советы нужны по новым методикам, по программе, которую украинские школьники и преподаватели видят впервые в жизни, по переустройству всей системы. «Но ехать нас туда, слава богу, не заставляют», — говорит один из учителей из Челябинской области.
Би-би-си удалось найти лишь несколько преподавателей, которые уехали из России и работают в школах Донецка. Одна из них — бывший депутат народного хурала Бурятии, бывшая директор одной из сельских школ Оксана Бухольцева. После увольнения из школы, как говорят местные журналисты, «от обиды» она уехала в Донецк. Оттуда Бухольцева пишет в фейсбук о ракетных прилетах, поддерживает Евгения Пригожина и говорит, что сама готова взять в руки любимый инструмент ЧВК Вагнера — кувалду. На вопросы Би-би-си она не ответила.