В самом начале вторжения российской армии в Украину Владимир Путин заявил, что оккупация Украины не входит в его планы. Но позже Россия захватила около 20% территории Украины, провела на них «референдумы» и попыталась интегрировать их в состав России. Осенью ВСУ отбили часть захваченных территорий и реинтегрируют их обратно. Российское издание «Холод» разбирается, как устроена оккупация и что украинским властям приходится делать после освобождения территорий, чтобы вернуть полноценный контроль над ними.
Что такое оккупация
В самом общем смысле оккупация — это когда одна страна устанавливает военный и административный контроль над территорией другой. В международных конвенциях (Гаагской 1907 года, Женевской 1949 года, приложении к ней 1977 года) даже закреплены правила военной оккупации — например, оккупационная администрация обязана обеспечивать доступ к продовольствию и медицинской помощи для населения на оккупированной территории.
Кроме того, запрещено аннексировать оккупированные территории, то есть в одностороннем порядке насильственно включить их в состав государства-оккупанта. Поэтому оккупация сама по себе не предполагает политику по интеграции. Россия нарушает эти правила хотя бы тем, что с самого начала вторжения пытается превратить жителей захваченных территорий в своих подданных.
Такое уже было в 2014 году, когда российские власти сначала ввели войска в Крым, то есть на территорию Украины, взяли под контроль административные здания и заменили исполнительную власть, а уже затем провели референдум и аннексировали территорию полуострова. Проведенная осенью аннексия частей Херсонской, Запорожкской, Донецкой и Луганской областей продолжает эту традицию. Россия не просто оккупирует районы Украины — она пытается их поглотить.
Если оккупация — это про контроль над территорией, то интеграция — это про взаимодействие с людьми. Их нужно включить в свои правовые, экономические и информационные системы. И на этом фронте у России дела, кажется, еще хуже, чем на военном.
Пророссийские власти за год оккупации ныне подконтрольных им территорий пытались работать во всех основных интеграционных направлениях: выдавали российские паспорта и сим-карты, пытались сменить валюту, собирали налоги и раздавали социальные выплаты, принимали свои законы и запускали свои СМИ. Но усилия были не слишком системными и во многих сферах до сих пор не достигли результатов, а Институт изучения войны называл их нерешительными. Журналисты «Холод» рассматривают каждое направление и рассказывают, что Украина предпринимает на освобожденных территориях, чтобы вернуть себе контроль.
Россия раздает паспорта. Правда, спрос на них не такой большой
Выдача паспортов — одно из главных направлений интеграционной политики, потому что делает жителя оккупированной территории гражданином государства-оккупанта. Точных данных о том, как быстро выдают российские паспорта на оккупированных территориях, нет, но по некоторым признакам можно понять, что она идет медленно.
Уже в мае 2022-го жителям Запорожской и Херсонской областей Украины упростили прием в российское гражданство, после чего оккупационные власти стали активно призывать (и принуждать) к этому. Но в августе Центр национального сопротивления, созданный Силами специальных операций ВСУ, сообщал, что за время оккупации паспорта России получили только 10 тысяч жителей областей.
Это напоминает опыт Донбасса. Сначала там выдавали паспорта самопровозглашенных республик, а позже ввели упрощенную выдачу российских паспортов. По официальным данным самопровозглашенных правительств, в ДНР к началу 2022 года проживало около 2,2 миллиона человек, а в ЛНР — 1,4 миллиона. С 2016 по 2021 годы только 950 тысяч получили гражданство ДНР, а гражданами ЛНР с 2015 по 2020 годы стали 500 тысяч. Параллельно с 2019 года шел процесс ускоренной выдачи паспортов России для жителей Донбасса, но к лету 2022 года этой возможностью воспользовались еще меньше людей — около 800 тысяч в обеих республиках вместе. Прирост за последний год составил около 200 тысяч, или 17 тысяч в месяц, если сравнивать с более ранними данными.
Если доверять этой статистике, за семь лет жизни в состоянии войны с Украиной более половины жителей этих территорий по-прежнему остались только гражданами Украины, и только около 40% получили гражданство ДНР или ЛНР. 22% из них получили паспорта за последние три года, с помощью упрощенного порядка выдачи.
По данным МВД ДНР, присоединение в три раза ускорило выдачу паспортов в самопровозглашенной республике — с сентября 2022-го по февраль 2023-го паспорт получили 103 тысяч человек. Но сохранится ли такой темп, есть ли он на других оккупированных территориях и можно ли вообще верить этой статистике — неизвестно. Например, за первые месяцы после аннексии МВД России отчитывалось только о 80 тысячах новых граждан во всех четырех регионах, а значит, рекордный рост начался позже и, возможно, только в ДНР.
Что это значит для Украины
В Украине нет законов, предполагающих ответственность за получение российского паспорта для граждан. Наказать за это могут только чиновников. А еще тех, кто создавал условия, в которых получение российского паспорта казалось бы необходимым или просто выгодным. Но простым жителям, получившим российский паспорт под оккупацией, ничего не грозит, даже если их не принуждали силой. Тем не менее отдельные украинские политики неоднократно предлагали ввести такую ответственность — например, об этом говорил экс-советник офиса президента Украины Алексей Арестович. Или делали заявления, из которых может показаться, что такая ответственность все-таки есть.
Вероятно, именно эта неоднозначность замедляет темпы выдачи российских паспортов: многие боятся ответственности за это.
Сим-карты и доступ в интернет помогают контролировать население
Установить контроль над связью — еще одна важная задача планирующего аннексию оккупанта. Номер с кодом +7 позволяет, с одной стороны, легко регистрироваться в российских государственных сервисах, а с другой — оборвать коммуникацию со свободной частью Украины и отследить участников сопротивления.
Выдачей российских SIM-карт занимались три компании, уже работавшие на ранее оккупированных или аннексированных Россией территориях. Первыми выдавать сим-карты начала «+7Телеком». Это новая торговая марка крымского мобильного оператора «К-Телеком». Затем в Херсонской области начал предоставлять услуги «Миртелеком», источники CNews связывают их с крымской «Миранда-Медиа». Это созданная в 2014 году «Ростелекомом» компания, одна из немногих работающих в Крыму после его аннексии. В августе они запустились еще и на части Харьковской области, за месяц до ее полного освобождения Украиной. А последним в Херсонскую область пришел «Феникс» — мобильный оператор из ДНР.
Все три оператора предлагали номера с российским кодом +7, некоторые еще и бесплатный роуминг с Россией. Всего за 10 дней до освобождения Херсона в оккупационной администрации отчитались о полном покрытии мобильной связью в регионе. А проводной интернет в Запорожской и Херсонской областях был переподключен к магистральным каналам крымской «Миранда-Медиа».
Что это значит для Украины
Реинтеграции освобожденных территорий российские номера никак не помешают. Гораздо большая проблема — восстановление сети покрытия украинских операторов. Отступая с правого берега Днепра, российская армия постаралась сделать восстановление инфраструктуры максимально сложным для Украины. «Каждый кабельный колодец в городе забросан минами и гранатами», — говорили представители оператора «Киевстар». Поскольку мины часто находятся между проводов в труднодоступных частях инфраструктуры, саперам требуется время на обезвреживание каждой. Только после этого можно приступать к починке. Кабельные сети сильно повреждены, многие подверглись мародерству: оборудование вывезено, а технические помещения разрушены.
Но в отдельных местах связь от украинских операторов появилась почти сразу. «Киевстар» заработал на площади у здания администрации Херсона уже 14 ноября, а к началу декабря заработали уже 78 базовых и 3 передвижных станций на освобожденной части Херсонской области.
Первое время интернет в освобожденных городах обеспечивают терминалы Starlink. Например, в Херсон отправили более 200 терминалов компании Илона Маска, переданных ранее Украине. Они устанавливаются в госучреждениях и банках для поддержания их работы, а еще — для создания публичных точек Wi-Fi. Такие, например, есть в отделениях «Укрпочты».
Рубль должен был вытеснить гривну, но этого не произошло
Оборот своей валюты на оккупированной территории — еще один базовый инструмент интеграции. Желание России не просто ввести рубль, но заменить им гривну понятно: это позволит отрезать украинцев на оккупированных территориях от денег, поступающих со свободной части Украины. Чтобы выживать, людям придется пользоваться рублями.
Отдельные представители оккупационной администрации заявляли о вводе рубля в обращение уже с 1 мая 2022-го. Вытеснить гривну из оборота планировалось за четыре месяца. Но к сентябрю этого сделать не удалось, и переходный период продлили еще на несколько месяцев.
Так же Россия действовала в самопровозглашенных республиках Донбасса и в аннексированном Крыму. Сначала туда завозили рубли и раздавали в виде социальных выплат пенсионерам и сотрудникам бюджетных организаций. Затем продолжающие работать предприятия обязали открывать счета в новых банках на оккупированных территориях. В самопровозглашенных ДНР и ЛНР эту функцию исполняли «центральные» банки, которые по своим функциям скорее напоминали аналог «Сбербанка», чем полноценный регулятор.
На недавно оккупированных территориях использовали только социальные выплаты в рублях. О создании местных банков пока ничего не известно, а как минимум до середины лета там продолжали работу украинские банки. Среди российских банков только Промсвязьбанк рассказывает о работе на оккупированных территориях. Судя по карте на сайте банка, у него около 40 отделений в Запорожской и Херсонской областях, а также более 150 — в Донецкой и Луганской. К середине февраля восемь отделений в освобожденном Херсоне все еще были отмечены как действующие, но с пометкой «обслуживание клиентов временно приостановлено».
Выдавить гривну пытались и манипулируя курсом: по данным Центра Национального сопротивления Сил специальных операций ВСУ, оккупационные власти требовали от обменников и других компаний его искусственно занижать, чтобы на гривну можно было купить меньше, чем если обменять ее на рубли. О «насильственном насаждении рубля» на оккупированных территориях в июне рассказывала замглавы Нацбанка Украины Катерина Рожкова.
В первые месяцы войны валюты скорее разделились по способам оплаты: гривна осталась основным безналичным средством, но наличкой в некоторых местах стало проще расплатиться в рублях. Так вышло, потому что карты украинских банков продолжали работать на оккупированных территориях: на них многие жители по-прежнему получали зарплаты и пенсии из Украины, а также оплачивали налоги и коммунальные счета. Российские карты после ухода VISA и Mastercard в Украине не работали, а терминалы для оплаты карты платежной системой «Мир» распространялись медленно.
В сентябре, спустя полгода после начала вторжения, принять карту российской платежной системы в Херсонской области могли только 120 торговых точек. Тогда же представители оккупационной администрации области объявили о первых пяти тысячах российских банковских карт, которые готовятся выдать в регионе. А через два месяца Украина отбила Херсон.
С наличкой ситуация обратная: украинские банки не могли завозить гривны через линию фронта в свои отделения, а летом им пришлось закрыться. Снимать наличные гривны со счетов стало негде. Наличных рублей становилось все больше до начала осени: их раздавали в виде социальных выплат и платили ими зарплату военным. Но успешное контрнаступление ВСУ осенью сильно изменило динамику.
Многие жители начали избавляться от рублей, чтобы в случае освобождения они не обесценились. Реальный курс рубля на оккупированных территориях сильно упал к гривне. Мэр города Алешки Херсонской области Евгений Рыщук в комментарии «Новостям Приазовья» рассказывал, что в этой части региона расчеты в рублях продолжаются. Но местные жители понимают, что «чем ближе ВСУ, тем ниже курс российского рубля».
Обращение гривны на подконтрольных России территориях официально прекратилось с 1 января 2023 года. На деле завершить «переходный период» до конца не удалось. Центр национального сопротивления пишет, что участились попытки насильного контроля обращения валюты — так называемые рублевые патрули, проверяющие, не использует ли бизнес наличие гривны.
Что это значит для Украины
Для возвращения своей валюты Украине будет достаточно восстановить работу банковской системы. Накопленные на счетах гривны местных жителей быстро попадут в обращение и вытеснят упавший в цене рубль. Для дополнительного ослабления рубля в Верховной Раде Украины также предлагалось полностью запретить обращение российской валюты в стране. Этот законопроект пока не принят, но с октября в Украине действует запрет на пополнение депозитов в рублях.
Крупный бизнес ушел, малому пришлось насильно платить налоги в Россию
Как и смена валюты, переориентация местного бизнеса на российский рынок была мотивирована не столько экономически, сколько политически. Российская пропаганда часто называет Донецкую и Луганскую область регионами с большим индустриальным потенциалом. Но после оккупации части Донбасса в 2015 году экономические показатели региона, по разным оценкам, упали на 50-90%. Крупнейшие предприятия, в первую очередь угольные шахты, стали предметом для силовых конфликтов разных групп в местных властях, а не главными поставщиками угля и железа для России.
Раздел ресурсов «новых регионов» уже начался: оккупационная власть позволяет занять оставленный или отобрать нелояльный бизнес. Например, одним из таких новых собственников стал близкий Рамзану Кадырову чеченский бизнесмен Валид Корчагин.
Промышленность в регионе встала: оказавшиеся под оккупацией заводы в основном прекращали работу, а компании старались эвакуировать сотрудников и возобновить производство в других регионах. Судя по нескольким сообщениям о разных производствах в Херсонской области, оккупационные власти не могут возобновить полноценную работу таких предприятий: для этого нужны специалисты, а они либо уехали, либо отказываются работать.
Если эти заводы вернутся под контроль Украины, главной сложностью будет отстроить цеха и восстановить оборудование. Например, завод Danone под Херсоном поврежден обстрелами, а из коньячного завода «Таврия» под Новой Каховкой, предположительно, оккупационные власти вывезли все ценное.
А вот с малым и средним бизнесом сложнее. Линия фронта разорвала цепочки поставок, которые обеспечивали работу большинства продовольственных магазинов. Из-за этого к лету почти всем магазинам пришлось либо прекратить работу, либо начать закупать российские товары, поставки которых старались наладить оккупационные власти. Имущество закрывшихся бизнесов оккупационные власти передавали в управление «лояльным предпринимателям», после чего те открывались под новыми названиями. Другие компании продолжали работу под старым брендом, но подверглись насильной смене управления, или были вынуждены сотрудничать с пророссийскими кураторами.
От разрушенной логистики пострадали и местные производители, поставлявшие продукты на рынок всей Украины. Херсонским фермерам приходилось продавать излишки урожая сильно ниже рыночной стоимости, часть этих продуктов отправлялась в Крым.
В отдельных случаях предпринимателей заставляли платить налоги в российский бюджет с самого начала оккупации. О том, что фермеров Запорожской области заставляли платить «налоги», в июле 2022-го сообщала Запорожская областная военная администрация.
Но выяснить, действительно ли «налоги» поступали в бюджет России, невозможно. Силовики могли просто грабить бизнес под этим предлогом. Возможность зарегистрироваться как российская компания появилась только после аннексии частично оккупированных областей. ФНС России только 5 октября опубликовала правила регистрации компаний «новых регионов» в российской налоговой системе.
Что это значит для Украины
После освобождения территорий проблемы могут возникать именно вокруг малых и средних бизнесов. В первую очередь необходимо будет решать конфликты между старыми и новыми собственниками. Принятые в Украине весной законы о коллаборационизме предполагают уголовную ответственность для предпринимателей за сотрудничество с оккупационными властями. Среди многих составляющих коллаборационизма есть и «хозяйственная деятельность» в интересах оккупанта. Это может осложнить правовые процессы реинтеграции: предприниматели, которым пришлось идти на компромиссы для продолжения работы, могут избегать контактов с украинскими властями.
Такие случаи уже есть. Например, в Харьковской области по подозрению в коллаборационизме из-за хозяйственной деятельности СБУ задержала заместительницу директора одной из агрофирм. По словам спикера СБУ, женщина «пошла на сотрудничество с врагом» и помогала незаконно вывозить сельхозпродукты.
При этом Украина сделала многое для сохранения бизнеса в своей налоговой системе. После начала войны предпринимателей освободили от отчетности и дали возможность перейти на единый налог в 2% от оборота для компаний с оборотом до 10 миллиардов гривен — в том числе к ним относится и крупный бизнес.
С января по декабрь 2022 года Украина собрала на 13% больше налогов, чем за тот же период годом ранее.
Россия хочет простить преступления — Украина, наоборот, наказывает за сотрудничество с оккупантами
13 декабря в Госдуме в первом чтении одобрили законопроект, снимающий уголовную ответственность за преступления на оккупированных территориях Украины, если они были совершены для «защиты интересов» России, ДНР или ЛНР. Если законопроект будет принят, его можно считать запоздалой реакцией на принятые Украиной еще в марте законы «о коллаборационизме».
Что это значит для Украины
Эти законы определяют, за какие действия на оккупированных территориях граждане Украины могут понести уголовную ответственность. Некоторые формулировки можно трактовать довольно широко, а доказательства о насильственном принуждении к сотрудничеству обычно сложно зафиксировать. Это подводит многих жителей освобожденных территорий под потенциальное уголовное преследование. Однако на практике все иначе.
Сейчас в СМИ можно найти тексты о большом количестве заведенных дел или о максимальных сроках в 15 лет лишения свободы. Но разобраться, кого и как на самом деле наказывают, сложнее. Большинство дел о коллаборации вообще не связано с зонами временной оккупации и контактами с российскими армией или российскими властями, а до вынесения судебных решений доходят немногие из них.
К февралю 2023 года было начато около 2300 разбирательств по статье о коллаборационизме, но, судя по реестру судебных решений, приговорами вынесены пока только по 348 из них. По такому составу преступления обычно приговаривают к люстрации, то есть лишают права занимать государственные руководящие посты на срок от 10 до 15 лет. Есть приговоры против сотрудников администраций, активно помогавших оккупантам, связанные с реальным лишением свободы. Но даже в таких случаях иногда ограничиваются штрафом и запретом занимать должность.
Если смотреть на действия полиции и СБУ в недавно освобожденном Херсоне, под подозрением оказываются не просто бизнесмены или сотрудники госучреждений, продолжавшие работу, а те, кто совершили какие-то конкретные действия, которые «не понравились» украинской стороне. Например: предположительно выпустивший заключенных из колоний в Херсоне, подозреваемый в силовом сопровождении «референдумов» о присоединении области к России, вероятно помогавший российским силовикам переправиться через Днепр на катерах, возможно сообщавший российским спецслужбам позиции украинских подразделений, заммэра Херсона, после оккупации города отвечавший за сферу ЖКХ в пророссийской администрации. А большие реальные сроки пока что получали в основном те, кто совершили военные преступления: наводили российские ракеты или вступали в войска ДНР и ЛНР.
Россия не смогла настроить пропаганду в недавно захваченных областях, но закрепилась в Донбассе и Крыму
Россия пыталась установить монополию на информацию на оккупированных территориях Украины, но в современном мире добиться этого сложно. С самого начала оккупации пророссийские власти старались отключить все доступные им ретрансляторы теле- и радиоэфира украинских медиа и заменить их на российские.
Жителям оккупированных территорий предлагают бесплатно подключить спутниковый пакет каналов «Русский мир», в Херсоне до освобождения раздавали тв-модули с набором российских каналов, а в Запорожье даже появился региональный пропагандистский канал «ЗаТВ». Многие украинские новостные медиа были заблокированы.
Но достичь полной изоляции от Украины не удалось. Ограничения, хоть и с проблемами, обходились через VPN, а тексты антивоенных изданий можно было читать в телеграм-каналах. Телевещание украинских каналов кое-где сохранялось до января 2023 года.
Кроме новостной повестки, Россия взялась и за другие инструменты пропаганды: на школьных уроках по истории детям на оккупированных территориях учат по новым пророссийским методичкам. А из магазинов и библиотек изымают книги на украинском языке. На коротком отрезке такая политика носит скорее символический характер, но за долгое время может повлиять на картину мира целого поколения.
Что это значит для Украины
Именно это видят главной трудностью украинские политики при обсуждении реинтеграции освобожденных территорий. Еще в 2020 году Алексей Резников, в то время министр реинтеграции, оценивал необходимый для «безопасной» реинтеграции Крыма и Донбасса период в 25 лет, ссылаясь на опыт Германии после падения Берлинской стены.
C 24 февраля 2022-го пока прошло не так много времени, чтобы культурно-историческая политика оккупирующего государства имела эффект в условиях сохранения доступа к альтернативным источникам информации. Однако военные аналитики оценивают риски затяжной войны как высокие, что может означать более долгую оккупацию многих захваченных территорий.
Какие еще проблемы на освобожденных территориях предстоит решить Украине
1. Релокация бизнеса. Некоторые действия, направленные на помощь в военное время, могут усложнить реинтеграцию после освобождения территорий. Например, в Украине работает программа внутренней релокации для бизнеса: государство помогает компаниям переехать из оккупированных или близких к линии боевых действий территорий в другие области страны, если они смогут продолжить там работу.
По этой программе переехали уже более 700 организаций. Это дает позитивный эффект экономике страны в целом: релоцировавшиеся компании сохранили 35 тысяч рабочих мест и создали семь тысяч новых, заплатили в бюджет более миллиарда гривен.
2. Нехватка людей. К моменту деоккупации Херсона из 280 тысяч жителей города в нем остались не больше 80 тысяч. И хотя многие возвращаются, есть и обратный поток людей: многие хотят уехать подальше от фронта и обстрелов. Сейчас проводится добровольная эвакуация из Херсона за средства государства — для этого запустили специальный поезд. Также эвакуированные могут претендовать на предоставление временного жилья в других регионах Украины.
3. Отсутствие правовой базы и процессов. Реинтеграцией занимается Министерство реинтеграции, которое было создано еще в 2016 году. В то время скорое возвращение контроля над Донбассом и Крымом казалось невозможным, поэтому Министерство реинтеграции в основном помогало с переселением на подконтрольную Украине территорию, отвечало за гуманитарную и социальную помощь остающихся в самопровозглашенных ДНР и ЛНР украинцев.
После освобождения Херсона глава Министерства реинтеграции Ирина Верещук выразила надежду, что общие законы по реинтеграции освобожденных территорий будут готовы к весне 2023 года. По ее словам, такого глобального общегосударственного процесса в мире еще не было и никто не имеет практики с точки зрения применения необходимых законов — украинцам приходится приобретать ее прямо сейчас.