Жительница карельской Костомукши Татьяна Матвеева полгода ищет приемного сына Константина, служившего в воздушно-десантной дивизии в Пскове. Он служил по контракту и пропал в мае 2022 года в Украине. Матвеева утверждает, что его бригаду отправляли на штурм с неработающими рациями и сломанной пушкой, рассказывает «Север.Реалии».
28-летний Константин Марчук родился и вырос в лесозаготовительном поселке Ледмозеро, в 80 километрах от карельского города Костомукша. Здесь живут две тысячи жителей. Из достопримечательностей только небесно-голубая деревянная церковь и памятник воинам лыжной бригады, погибшей во время советско-финской войны. Костик — так ласково называет его Татьяна — с детства хотел служить, мечтал попасть в элитную десантную дивизию в Пскове. Но на срочную его туда не взяли, а отправили на границу с Финляндией. Вернувшись из армии, он работал на железной дороге в родном поселке.
— Отработал года два, потом говорит, что толку нет: зарплата низкая, начались сокращения. Он все в интернете смотрел про этот Псков. ВДВ — это мечта его была, — говорит тетя Константина Татьяна Матвеева. Именно она воспитывала Костю после смерти его матери, сестры Татьяны.
В 2016 году Марчук заключил первый контракт с псковской дивизией. Практически сразу его отправили в Сирию мониторить небо из командного пункта. В 2021 году Марчук второй раз заключил с Министерством обороны РФ пятилетний контракт на службу. На вопрос тети, почему он выбрал такой длинный срок, ответил: «Это моя работа». «Командировка» в Беларусь в феврале 2022 года казалась Марчуку такой же относительно безопасной, как и служба в Сирии.
— Сначала они на всероссийские учения поехали в Белоруссию. И вот он уже 24 февраля звонит, говорит: «Нас на войну отправили». Как на войну? Какая война? Их кинули на Киев, они чуть-чуть туда не дошли, потому что разбомбили весь десант. Были очень большие потери, разбита вся техника. Их очень мало вернулось, много народу сбежало. Он мне звонил с украинских номеров, просил у местных позвонить маме, то есть мне. Рассказывал, что стрелять нечем, жрать нечего. У Кости было два «бичпакета». Он говорит: «Я смотрю, парни голодные, мы ломали эти пакеты, а заварить никак». Вы представляете? У меня такой комок к горлу подкатился, — вспоминает Татьяна.
«Их заявления выкинули»
Матвеева называет танком боевую машину десанта (БМД), на которой в мае 2022 года передвигался ее Костя вместе с сослуживцами. Его часть тогда перебросили в село Васильевка Донецкой области Украины.
— Костя сказал, что пушку у этой машины даже не стали заряжать, потому что она сломанная была, крупные снаряды было не запихать. У него даже рация не работала. Стрелять нечем — один рожок в автомате на троих. Представляете, едут в бой парни. У многих пацанов были написаны рапорта, отказ от спецоперации, чтобы их вернули домой в часть. Сказал, что их заявления просто выкинули. Они все там герои. Они не сбежали, не дезертировали, им дали приказ, и они пошли. А приказ был такой: идите либо вас посадят на 15 лет, — рассказывает Татьяна Матвеева.
Колонна из трех БМД, одной из которых командовал ее племянник, попала под артобстрел 29 мая 2022 года в районе соседнего села Берестовое. До укрепительного района бойцам оставалось доехать не больше километра. По словам Татьяны, в одной машине с Костей передвигался 21-летний Иван Устименко, подписавший контракт сразу после срочной службы.
Минобороны Украины в мае 2022 года сообщало о военных действиях на бахмутском направлении, на котором находится село Берестовое. 8 июня военные силы Украины заявили, что российские войска понесли «значительные потери в живой силе и технике во время штурма близ Берестового на Донетчине». Российская сторона в июне рассказывала о боях за Берестовое, однако о потерях из числа военных РФ не сообщалось.
— Замкомандира батальона рассказал мне, что Иван Устименко кричал, но никто не подошел к нему. Все бежали. Костика снесло с танка, его тоже никто не проверил. Я спрашиваю его: «А почему вы не проверили?» — «Нам надо было самим убегать. Вы понимаете, что такое бой и артобстрелы?» — пересказывает Татьяна диалог с выжившим сослуживцем племянника.
Она показывает фотографии супруги Константина Марчука, с которой он познакомился в Пскове и расписался сразу после сирийской командировки. В 2022 году у пары родился мальчик, которого Костя ни разу не видел — рапорты на отпуск для ухода за беременной супругой начальство не приняло.
«Идите за стол переговоров»
В середине октября Матвеева написала на своей странице во «ВКонтакте», что за пять месяцев поисков получила массу отписок от государственных органов о статусе ее племянника, а глава Карелии Артур Парфенчиков в ответ на запрос скинул номера телефонов Минобороны и заблокировал ее в социальной сети.
— Я звоню в часть, звоню в батальон — одно хамло! Такой есть там Руслан, командир части. Тогда погибло 20 человек народу. Спрашиваю: «Вы забрали тела, да?» А он говорит: «Так вы чего не понимаете, что это отработанный материал». Меня так трясло, думала, с ума сойду. Вот мое отношение: я бы всех парней забрала оттуда и пусть бы сами эти политики долбали друг друга, как хотели. Идите за стол переговоров. Ищите ходы и выходы. Я так думаю. Ну, я не политик, извините. Почти в каждой семье сейчас горе: и с той, и этой стороны. Если бы я знала, что там война, а никакие не учения, я бы поехала в Псков, я бы костьми легла, но не отпустила бы его. И он бы меня послушал, — утверждает Татьяна.
Татьяна Матвеева была среди тех, кто в июле 2022 года направили президенту РФ Владимиру Путину требование организовать поиски пропавших российских солдат в Украине. Ответа семьи пропавших солдат так и не получили. По подсчетам «Север.Реалии», из 91 военнослужащего, фамилии которых указаны в письме, четверть признаны погибшими.
По утверждению матерей, организовавших письмо к Путину, в морге Ростова-на-Дону находится больше 12 тысяч тел российских военных, погибших во время вторжения в Украину. Официально подтвердить или опровергнуть данную информацию не представляется возможным: Минобороны России за все время военного вторжения лишь трижды публично отчитывалось о потерях в Украине. В сентябре 2022 года Сергей Шойгу заявлял, что на войне в Украине погибли 5937. При этом эта цифра оказалась меньше, чем известно число фамилий погибших, списки которых по открытым данным составляют журналисты. По данным изданий «Медиазона» и Русской службы Би-би-си, на 21 октября было известно минимум о 8294 погибших военнослужащих, из которых 115 человек — граждане России, попавшие на войну после объявления Владимиром Путиным мобилизации. В Карелии, откуда родом Константин Марчук журналисты подтвердили гибель 48 военнослужащих.
— Там большие три ангара (в Ростове-на-Дону. — СР), они забиты мешками, вонь, мухи. Мы сдали ДНК 11 июля. Там в морге Юрий, его отправили от псковской части. И они там, видимо, работы проводят по поиску. Он мне сказал: «К сожалению, совпадений нет». А я считаю, что к счастью! Это значит, что Костя либо в плену, либо в госпитале. В госпиталях всю информацию закрыли, не узнать про раненых ничего. Отвечают «в списках нет» сразу, даже не набирают ничего в компьютере. Я дозвонилась до Бурденко (главный военный госпиталь Минобороны в Москве. — СР). Мне женщина говорит: «Вся информация о тяжелобольных, о тяжелораненых закрыта». Я говорю: «А кем она закрыта?» Отвечают: «Министерством обороны». Маму одну из Омска не пустили даже в Бурденко. Закрытая информация, везде карантин и допуска нет, — рассказывает Татьяна.
После пропажи Кости Татьяна ушла с работы, чтобы больше времени посвятить его поискам: она регулярно мониторит разные группы в соцсетях в надежде найти любую зацепку.
— 29 мая — это проклятущий день для меня до конца моих дней. Я просто сутками сижу во всяких группах, в телеграме, везде ищу, везде пишу. У меня зрение село. Вся семья уже извела себя, — говорит Татьяна. — Это, знаете, очень все тяжело. У меня дочь и Костик. Я его считаю своим. Я раненых постоянно смотрю, в основном выкладывают такие фотографии, где тело съедено червями. Или где лежит обгоревший. Ну, я так смотрю, думаю, по фигуре на Костю похож. И стоят три поросенка жрут тело. Я сильная женщина, я набираюсь терпения и снова открываю. Смотрю без конца. Может, где-то по ногтям узнаю, по татуировке. Не знаю, как мне его найти.