Бывшая политзаключенная Антонина Коновалова, которая была доверенным лицом Светланы Тихановской во время президентских выборов и провела 4,5 года в колонии, рассказала о встречах с сотрудниками ГУБОПиК после освобождения и о предложениях, которые ей делали силовики. Видео появилось на YouTube-канале «Альянс расследователей Беларуси».

Антонина Коновалова освободилась из колонии в декабре 2024 года и столкнулась с новыми проблемами:
— Я думала, что все закончилось, что я вышла свободным человеком, но нет. Тебя не существует в Республике Беларусь, если ты находишься в «экстремистском» и «террористическом» списке. Ты не можешь оформить карточку, сделать себе зарплатную карточку, при этом с тебя требуют устраиваться на работу.
В течение трех суток после освобождения бывшей политзаключенной нужно было стать на учет в РУВД. Там милиционеры в ответ на просьбу Антонины о переезде в деревню заявили, что это возможно:
— То есть они с меня еще не требуют, чтобы я встала на работу, но говорят о том, что это надо.
А уже на четвертые сутки Коноваловой позвонил инспектор и сказал, что с ней хотят встретиться некие люди — оказалось, что ее вызвали в Главное управление ГУБОПиК МВД в Минске. Всего таких встреч у беларуски было пять.
— Со мной разговаривал заместитель начальника ГУБОПиК по Минску и по Минской области, плюс оперативные сотрудники какие-то были и третий человек, потом они менялись. Они мне задавали вопросы: «Вы поменяли свои взгляды?» Конечно, я им говорила, что поменяла. Мне нужно было сделать все для того, чтобы они мне поверили, — рассказала Антонина.
Также она заверяла силовиков, что вернет детей, находящихся за границей, в Беларусь, хотя не собиралась этого делать.
Среди прочего сотрудники ГУБОПиК расспрашивали Коновалову о гомельской колонии № 4, где она отбывала наказание, — интересовались, «как сейчас под руководством нового начальника» (с августа 2024 года ИК-4 руководит подполковник внутренней службы Станислав Ковалев, ранее занимавший в этой же колонии пост заместителя начальника по режиму и оперативной работе):
— Они не доверяют никому. То есть они пробивали, как же там начальник: нормальный он или, может быть, он «наш».
По словам Антонины, в ГУБОПиК ей не предлагали подписывать никаких документов, однако намекали, что могут устроить на работу. Экс-политзаключенная от таких предложений отказывалась:
— Мне говорили: «Ну вы же понимаете, это же не будет так выглядеть, как будто вас ГУБОПиК привел на работу. То есть вас просто оформят и все». А я уже прекрасно знала на тот момент, как они устраивают на работу: устраивают на какой-нибудь из заводов, ты начинаешь на них работать — и этот человек узнает настроение сотрудников, которые там работают.
Также силовики предлагали своими силами вернуть детей Коноваловой из-за границы:
— Мне говорили: «Если вы не можете сами привезти своих детей, мы вам их привезем. Вы понимаете, что ваши дети там находятся в заложниках». Я понимаю, что они никакие не заложники, но мне нужно делать выражение лица такое, что я им верю.
Спрашивали ее и о том, кто еще из заключенных достоин выйти из колонии:
— Я говорила, что все.
Коновалова говорит, что уже тогда понимала, что рано или поздно уедет, хотя не знала точных сроков. На других встречах в ГУБОПиК, по словам экс-политзаключенной, силовики убедились в том, что она не собирается с ними сотрудничать и предоставлять какую-либо информацию, и «потихоньку начали угрожать» — в том числе новым сроком в колонии по «протестной» ст. 342 УК:
— «Ты человек, а дело найдется. Нам достаточно будет найти одного свидетеля, который даст против тебя показания». И тогда я поняла, что все, хватит.
Она рассказала, что в первое время после освобождения у нее создалось впечатление, что за ней следили, в том числе по телефону и с дрона:
— Вот я стою на балконе, курю, пью кофе — в районе десяти утра подлетает [дрон], смотрит, потом вверх подлетает, на этаж повыше, заснял. <…> Для чего это было сделано — я не знаю, может быть, для устрашения.
При этом силовики говорили Антонине, что она никуда не уедет из Беларуси и чтобы «даже не думала бежать»:
— Я так понимаю, что они меня, скорее всего, «разрабатывали» для того, чтобы в дальнейшем я сотрудничала.
Напомним, о том, что Антонину Коновалову освободили, стало известно 15 декабря 2024 года.
Ее мать, Анна Коновалова, была вынуждена вместе с внуками бежать за границу после ареста дочери.
Антонина Коновалова находилась за решеткой с 6 сентября 2020 года. Она была доверенным лицом Светланы Тихановской во время президентских выборов. Изначально ее судили по административному делу, но после так и не отпустили. Женщину обвиняли по ст. 293 УК (Массовые беспорядки). В мае 2021 года Антонину приговорили к пяти с половиной годам колонии общего режима. А через год КГБ внес политзаключенную в «список лиц, причастных к террористической деятельности». В колонии она получила инвалидность третьей группы по зрению.
У Антонины двое маленьких детей. Ее муж, Сергей Ярошевич, также находится в заключении. Его приговорили к шести годам и трем месяцам колонии усиленного режима.