Гродненка Елена Смолдарева стала одной из героинь нового выпуска YouTube-программы российского блогера Юрия Дудя, который он посвятил белорусам, вынужденно уехавшим из страны после президентских выборов. Елена покинула Беларусь в декабре 2020 года вместе с четырьмя детьми и перебралась в польский Белосток. Она рассказала Zerkalo.io о том, как служила в армии, как после августовских событий написала рапорт об увольнении и как пришлось уезжать в другую страну с четырьмя детьми.
Елене Смолдаревой — 40 лет. В Вооруженных силах Беларуси она отработала 16,5 лет, а 17 августа 2020 года подала рапорт об увольнении. Написала в документе, что «выбирает народ».
В армию Елена пришла в 2004 году. Муж в то время уже был военнослужащим.
Они познакомились более 20 лет назад в Порозово в Гродненской области, где Елена на тот момент проживала, а муж проходил службу. Через какое-то время супруги перебрались в Гродно. Елена служила в 74-м отдельном полку связи Западного оперативного командования, а затем — в 1-м зенитном ракетном полку Гродненского гарнизона. В семье родились пять детей: Генрих, Екатерина, Себастьян, Фабиан и Милена.
— У Генриха было ДЦП. К сожалению, мой старший ребенок умер почти четыре года назад. Ему было 17 лет, — говорит Елена.
Уходила со службы гродненка в звании «прапорщик», тогда она работала начальником склада.
«Идеологи в части продолжали говорить, что на улицы вышли проплаченные люди»
Вспоминая события 2020 года, рассказывает, как сразу после выборов пошла на главную площадь города.
— Я тогда оказалась в компании двух парней и двух девушек. Мы не были знакомы. И когда начались задержания, нас тоже схватили. Они меня как-то смогли оттащить от силовиков, и мы побежали. Все происходящее после выборов я видела; а наши идеологи в части продолжали говорить, что на улицы вышли проплаченные люди, алкоголики, наркоманы. Но я сама стояла в цепях солидарности вместе с другими девушками. Ходила на митинги. К тому времени нам было запрещено выходить в форме в город. Считалось, на нас могут могут наброситься люди. В части шла пропаганда о том, что бело-красно-белый флаг — фашистский, показывались фильмы с революциями, которые проходили в разных странах. Перед выборами к нам приезжал полковник из Минска и рассказывал, что в стране жить хорошо и надо проголосовать за действующую власть. В какой-то момент собрали совещание, и наш командир сказал, что кто против нашей госполитики, может написать рапорт. И я написала. Это было 17 августа 2020 года. Там было написано: «Прошу уволить меня из Вооруженных сил Республики Беларусь, так как передо мной возник выбор. Я выбрала народ». Рапорт приняли, но руководство, конечно, было в шоке. Началось давление, просили переписать его; потом вызывали в Минск разговаривать, предлагали куда-то перевести, но я ни на что не соглашалась.
После увольнения Елене надо было вернуть контрактные, около 6 тыс. белорусских рублей.
С помощью фондов это удалось сделать, но через какое-то время она узнала, что внесена в базу должников и на нее могут подать в суд.
— То есть деньги надо было отдавать снова. Все оплаченное было аннулировано, хотя на руках у меня были подтверждающие оплату документы.
Елена рассказывала Юрию Дудю, что примерно в это же время ее ребенок нарисовал в школе бело-красно-белый флаг. Начались проверки; в семью пришли соцслужбы.
— Я им тогда сказала: «Вы меня сами наградили Орденом матери, у нас все было хорошо, а сейчас ищете что-то плохое».
Развитие ситуации Елена решила не ждать, хоть в планах было открыть в Гродно массажный кабинет, и уехать вместе с детьми в Польшу. Собрались за два дня; ехали на маршрутке ночью в выходные.
Елена говорит, что во внутреннюю базу Министерства обороны, как невыездная, она уже была внесена, а в общую на тот момент — нет.
— Да, сначала было страшно. Я не знала, что будет дальше. Я была с детьми в новой стране. Конечно, легче когда едешь один, не надо думать, например, про адаптацию деток. Но у меня не стоял такой выбор: забирать детей или нет. Я знала, что они поедут со мной. Кстати, адаптация у них прошла достаточно быстро. Сейчас они ходят в школу, старшая дочь — в университет. Младшие посещают кружки. У них вообще все так плотно и насыщенно, что, может, они бы и хотели какой-то час поиграть на компьютере, но иногда на это просто нет времени.
— А старшая дочь поддерживала вас в решении уехать?
— Да, поддерживала. И на этапе сборов, и перед отъездом, и когда мы сюда приехали. Без нее мне было бы сложнее. Она какие-то обязанности взяла на себя. И, конечно, когда есть возможность сесть просто за чашкой кофе с родным человеком и что-то с ним обсудить — это всегда легче. Потому что здесь ты, конечно, лишен своего привычного комфорта; ты находишься вдали от своих близких. Но как бы то ни было тяжело, я понимаю, что уехать — это было правильное решение.
Политика разделила семью на два лагеря
— Вы упоминали, что ваш муж вас не поддержал…
— Да, у нас сейчас нет контакта. Он служит в армии дальше. И живет, как мне кажется, в своем мире. Для него, наверное, заграница — это какие-то вражеские элементы. Я не могу свои мысли направить ему и не хочу вникать в его мир. У нас пошло [на фоне политики] разногласие. Я знаю, что есть очень много семей, где политика разделила их на два лагеря. Когда я написала свой рапорт, он был, конечно, в шоке. С ним я по этому поводу тогда не советовалась. Но он сделал свой выбор, я — свой.
Сейчас Елена ходит на акции, которые проводит местная белорусская диаспора. Работает массажистом.
— Здесь большая, хорошая диаспора. Вокруг нас много людей, которые нам помогли после приезда. Считаю, что бы ни происходило в Беларуси, диаспора должна показывать остальному миру, что это все незаконно.
— Не боитесь, что после фильма Юрия Дудя будет хейт или в отношении вас возбудят уголовное дело?
— Как мне известно, на меня уже завели какое-то уголовное дело. Во всяком случае, меня разыскивали силовики после моих небольших акций тут. Что касается хейта, то после выхода интервью со мной у журналиста Руслана Кулевича были разные комментарии. Например, что я что-то украла со склада. Меня мало это трогает. Недавно прочитала в одном из провластных телеграм-каналов, что, мол, мы тут туалеты за польскими панами моем. Это все смешно выглядит. Здесь очень много возможностей. Открытые люди, открытое государство. Здесь можно высказывать свои мысли и не бояться, что за тобой или за твоими близкими придут. Я понимаю, что в Беларуси даже после ухода Лукашенко может остаться такая же система. И нам туда возвращаться в таком случае не стоит — на каждого может быть заведено уголовное дело. Поэтому в планах — ставить в новой стране цели и достигать их.
— Не жалеете, что так все получилось?
— Нет. Если была бы возможность вернуть время назад, я бы сделала все тоже самое. Жалею только о том, что я все свои молодые годы отдала не в том направлении и служила не с теми людьми.
