Много лет власти пытаются привлечь молодежь в сельское хозяйство, но ей не удается. Проблему того, что выпускники не хотят работать в отрасли, поднял и Лукашенко. При этом власти уверены, что «делают немало», чтобы молодых людей в этой сфере становилось больше. «Зеркало» поговорило с беларусом, который горел работой в сельском хозяйстве, но продержался всего три года. Он рассказал, почему ушел и при каких условиях смог бы вернуться.
Имя собеседника изменено для его безопасности.
«Обо всем, о чем рассказывали преподаватели, в хозяйствах даже не хотят слышать»
В сельское хозяйство 25-летний Андрей попал, можно сказать, случайно. После школы парень не поступил в университет на специальность «ветеринар» и пошел в Волковысский колледж. В начале учился без особого энтузиазма, но со временем собеседник втянулся.
— В процессе очень загорелся идеей работы в сельском хозяйстве, — признается он. — На первом курсе еще было так себе, а вот со второго стало интересно, привлекали перспективы развития, интересные подходы к работе, внедрение передовых технологий. Захотелось узнавать новое, привносить что-то в эту сферу. И во время учебы нам очень много рассказывали об особенностях сельского хозяйства, о современных технологиях, как все это делается за рубежом, мы обучались самым разным процессам. Я уже тогда понимал, что раз учусь в колледже, не буду лечить кошечек и собачек, а пойду в колхоз. Но это как раз таки и привлекало, сфера сама по себе очень интересная, особенно когда тебе дают возможность реализовывать свои идеи.
После колледжа Андрея распределили в одну из сельскохозяйственных организаций Гродненской области работать с крупным рогатым скотом. Парень говорит, что ехал туда с желанием использовать знания колледжа, но быстро столкнулся с грустной реальностью.
— Когда началась отработка, это был просто ужас, — вспоминает он. — Про условия ничего плохого не скажу, жилье дали, зарплата была на то время более-менее приемлемая. Когда только пришел в 2020 году, получал 1200 рублей. Но вот сама работа… Люди в этой сфере абсолютно никак не хотят развиваться, не допускают ничего нового. И обо всем, о чем тебе рассказывали преподаватели, они даже не слышали и не хотят слышать. Не допускают никаких перемен, причем не глобальных, которые потянут предприятие на дно, а самых минимальных. Просто взять определенную группу животных, провести альтернативное лечение, применить другие препараты. Нет, всё душат: «Мы 50 лет делали так и еще 50 будем делать так же». В общем, нет никакого прогресса. И если ты хочешь своего роста как специалиста, хочешь развивать сферу, просто-напросто не дадут этого сделать.
Разочаровали Андрея не только старые методы лечения животных, но и условия, в которых их содержали, а также отношение коллег к работе. По его словам, никто не хотел брать на себя ответственность за что-либо, постоянно искали виноватых — в итоге не было ни развития, ни мотивации.
— Например, закупка препаратов. У нас работали только с государственными аптеками. Я просил у начальства, давайте закупим другой препарат, давайте пробовать. Ответ один: «Денег нет». Мол, мы сейчас возьмем в долг антибиотик, которым пользуемся уже десять лет и к которому за несколько поколений выработался иммунитет. Но зато его дают ящиками, поэтому будем брать, — рассказывает молодой человек. — Когда мне все-таки дали добро на мое предложение, стал обзванивать фирмы, а многие говорят: «Нет, мы вам не продадим, у вас уже несколько лет долг висит». Вот и все. Да, построили новые коровники, но фасад ничего не меняет.
«Я уверен, из тысячи коров основную массу молока дают примерно четыреста»
По словам собеседника, были вопросы к технологии заготовки корма: зеленую массу складывали в специальные силосные ямы, но технологию нарушали.
— Никто не меряет влагу, температуру, — объясняет ветеринар. — Силос должны плотно утрамбовывать, а там — раз-два проехали и все, накрыли яму. Он гниет, вода забродившая оттуда вытекает — и на этом месте ничего больше не растет. Представьте, что будет у животных в организме после такого корма?
Еще одной проблемой Андрей считает требование исполкома сохранять поголовье. Говорит, что чиновники руководствуются идеей — чем больше коров, тем больше молока.
— Но дело в том, что на многих комплексах, я уверен, из тысячи коров основную массу молока дают примерно четыреста. Остальные просто кое-как ходят, с них получают два-три литра молока, и все, — описывает ситуацию молодой человек. — Когда ты просишь уменьшить поголовье, вывезти больной скот, сделать маленький компактный комплекс и получать качественный товар, тебе говорят: «Нет». Потому что с их точки зрения чем больше коров, тем лучше. Но в итоге мы получаем скученность и худшие условия для животных. Да и есть большая разница: следить за здоровьем четырехсот коров и тысячи.
Что касается оборудования для ветеринара, то здесь у Андрея особенных проблем не возникло. Каких-то сложных технологичных вещей для его работы не требовалось. А если что-то ломалось, то недостатка в замене не было. Однако у молодого человека были большие вопросы к работе лаборантов и результатам анализов животных.
— Было видно, что людям в лаборатории все это не надо: посмотрели, написали какой-то результат, и все, — утверждает собеседник. — Это общеизвестный факт на самом деле. Но мы с директором как-то ради интереса решили проверить: взяли три пробирки, налили туда кровь одного и того же животного и завезли на анализ. По итогам было три разных результата: у одной пробирки показатели были ниже нормы, у второй — выше и у третьей нормальные. Но по ним ты оцениваешь результативность своей работы, в том числе от этого зависит, как потом лечить животных. Выходит, что всем все равно, люди просто сидят, получают зарплату, происходит только деградация и стагнация в сфере. И потом сам иногда сидишь и думаешь: «А зачем это все? Если никому не надо, то и мне не надо». Просто ходишь на работу, отрабатываешь часы и идешь домой.
«Везде одни и те же проблемы и никаких решений»
После окончания распределения Андрей в организации долго не задержался: не было ни интереса, ни мотивации. Да и сменилось руководство, после чего состояние хозяйства стало намного хуже, а зарплата упала почти вдвое.
— Отработал два года, переехал в другой город. Сначала хотел какое-то время отдохнуть, но вариантов особо не было. Пришлось вернуться в сельское хозяйство, — вспоминает он.
Молодой человек устроился в другую сельскохозяйственную организацию. Его поставили главным ветврачом. Говорит, были надежды наладить работу по-своему.
— Надеялся, что все будет нормально, — говорит Андрей. — Тем более меня поставили главным ветеринарным врачом одного. Я думал, что раз вроде бы начальство, смогу что-то изменить. Например, мы с сотрудниками планировали работу на следующую неделю. Я говорил, что методы, которые используются для лечения, хорошие, но есть варианты намного эффективнее. Мол, разговаривал с другими врачами, они это подтверждают. На что у остальных (все в организации были старше меня) один ответ: «Нет, мы так не будем». То есть если хочешь внедрить что-то новое, нужно делать это самому. Но я же не могу разорваться. В общем, ничего не получилось: люди настолько не хотят нового, что это невозможно изменить. То ли боятся, то ли просто лень уже.
Устав от таких условий, собеседник попытался найти новое место — оставались надежды, что там дело пойдет лучше. Но, сменив еще два сельскохозяйственных предприятия (на третьем месте работы Андрей продержался три месяца, на четвертом — девять), понял: дело вовсе не в отдельно взятых организациях.
— Везде одни и те же проблемы и никаких решений. Где-то чуть больше денег и импортные препараты, но люди везде одинаковые, — говорит молодой человек. — В последнее место я пошел просто из отчаяния, не мог найти ничего другого. Этот вариант предложили знакомые, вот и согласился. Вроде бы оказалось неплохо, дали однокомнатную квартиру (правда, в 14 километрах от города и 30 километрах от работы), но каждый день забирали и привозили назад. Энтузиазма на тот момент не осталось никакого. И вот получалось, что я жил один, на работе никакой радости, приходишь домой — а это деревня, просто не с кем общаться. Все это так давило, что через несколько месяцев я не выдержал. Решил, что лучше вернусь к родителям, и уехал оттуда. Теперь просто работаю продавцом.
Андрей рассказывает: несмотря на печальный опыт, сельское хозяйство ему интересно и он очень хотел бы снова работать в этой сфере. Но точно не в государственных предприятиях, если в них ничего не поменяется.
— Для себя я решил, что если вернусь, то только на частную ферму, — говорит он. — Хотя пока еще теплится надежда, может, что-то поменяется. Я профессию реально люблю, мне все это нравится. Может, знаю пока все не очень хорошо, но хотел бы развиваться. Но только если будут новые кадры с передовыми взглядами. Конечно, могут поднять зарплаты, обеспечивать условия, но лично меня этим точно не мотивировать. Потому что всех денег все равно не заработаешь, и для меня лично зарплата не показатель. Важнее интерес к делу. Если бы я видел, что на каком-то хозяйстве — молодой и заряженный идеями коллектив, то с радостью бы продолжил работать. Правда, с таким я пока что не сталкивался: после отработки никто не задерживается.
Наблюдение молодого человека подтверждают и истории его одногруппников: из более чем 20 человек спустя четыре года по специальности работает только один. Все остальные отработали положенный срок и ушли.
— Кто-то, как я, метался с места на место в поисках чего-то лучшего. Но в итоге, насколько я знаю, абсолютно все остались разочарованы, — описывает ситуацию Андрей. — А надо было бы просто отдать хозяйства в частные руки. Уверен, нашлось бы немало людей, которые готовы сами заниматься всем этим. Просто не надо мешать.
Для властей сельское хозяйство — больной вопрос. А как там реально обстоят дела? «Зеркало» добывает информацию изнутри страны, чтобы показать истинное положение дел, а не фальшивую картинку с госТВ.
Поддержите редакцию
Станьте патроном «Зеркала» — журналистского проекта, которому вы помогаете оставаться профессиональным и независимым. Пожертвовать любую сумму можно быстро и безопасно через сервис Donorbox.
Всё о безопасности и ответы на другие вопросы вы можете узнать по ссылке.
Читайте также
