В публичном пространстве можно заметить статусных мужчин среднего возраста и старше, которых сопровождают женщины, годящиеся им в дочери, а то и во внучки. Причем речь идет не о супругах. Эти мужчины — политики, чиновники, бизнесмены, артисты — в большинстве женаты и нередко счастливо, однако кортеж совсем молодых женщин рядом на публичных мероприятиях как будто является протокольным требованием. На светских раутах эти мужчины кружатся в вальсе с юными спутницами, барышни сидят рядом с ними на торжественных заседаниях, значимых концертах и спортивных соревнованиях, сопровождают в официальных поездках. «Зеркало» не раз писало о том, как это происходит. Но почему так складывается и какие последствия у такого положения дел? На эти вопросы отвечает гендерная исследовательница Ирина Сидорская.
Ирина Сидорская
Доктор филологических наук, экспертка в области медиа и коммуникаций, гендерная исследовательница
С 1998 года преподавала на факультете журналистики БГУ, в 2010—2020 годах там же возглавляла кафедру технологий коммуникации и связей с общественностью. Вела телеграм-канал Gender_gap. После протестов в Беларуси уволилась и уехала из страны.
Основная причина такой практики — характерное для патриархата принципиальное разделение социальных ролей женщин и мужчин и, соответственно, наличие абсолютно разных качеств, придающих представителям двух гендеров социальную ценность.
Для мужчины основным капиталом являются статус, доступ к ресурсам, наличие должности и денег, полезные знакомства — и возможность распространить эти блага на опекаемую женщину. Возраст и внешность мужчин имеют не более чем опциональную ценность, а критерии, к ним предъявляемые, значительно шире и эластичнее, чем для женщин. Недаром мужчинам проще подавать себя как «красавцем в самом расцвете сил», а множество женщин страдают, пытаясь подогнать себя под навязанные идеалы.
Для них, в свою очередь, основной ценностью считается привлекательная внешность. В глазах сторонников патриархата она неразрывно связана с молодостью: чем женщина моложе, тем она по определению красивее, тогда как зрелая женщина, объективно обладающая всеми характеристиками красоты, не будет признана таковой в силу своего возраста.
В такой системе координат молодость и привлекательность женщины «обмениваются» на статус и возможности мужчины, и это основной тип взаимоотношений между полами в патриархатном обществе. Нарушить свою часть «контракта» женщина может только в том случае, если находящийся с ней мужчина по каким-либо причинам теряет статус и связанные с ним возможности. Хотя женщин, желающих расторгнуть «контракт», с большой вероятностью заклеймят как лицемерных, расчетливых и меркантильных и сами мужчины, и общественное мнение.
Мужчина же может нарушить свои обязательства — и это происходит «естественным образом», — просто когда женщина выходит из юного возраста и автоматически теряет свою привлекательность. Поэтому между молодыми женщинами идет жесткая конкуренция: нужно успеть за очень ограниченный срок найти ресурсного мужчину, «договориться» с ним и воспользоваться его возможностями для своего продвижения.
И здесь кроется очередное неравенство в пользу мужчин: молодость и привлекательность, в патриархате неразрывно связанные между собой, длятся небольшой промежуток времени, в то время как мужской социальный капитал может быть у его обладателя на протяжении практически всей жизни.
Молодость в такой системе координат является не только синонимом красоты, она еще и гарантия неопытности, простодушности, веселого нрава, оптимизма и даже доброты. Молодая женщина еще «не знает жизни», она только недавно вышла на этот «рынок» и не успела очерстветь душой. Поэтому с ней легко и приятно общаться, она не слишком требовательна, содействие в установлении знакомств и связей принимается ею с благодарностью.
В патриархатном обществе появление стареющего мужчины вместе с молодой спутницей оценивается как сигнал окружающим о том, что в жизни этого человека все идет как надо — он обладает полагающимися «настоящему мужчине» ресурсами и возможностями, является привлекательным для молодых женщин и в итоге — ролевой моделью для других мужчин.
Почему молодые женщины идут на такую «сделку», явно невыгодную для них самих?
Во-первых, они могут быть такими же заложницами патриархата, как и мужчины, и видеть путь к жизненному успеху в первую очередь через связь и покровительство статусного спутника. Поэтому посвящают годы не приобретению новых знаний и компетенций, расширению бэкграунда или путешествиям, что обеспечило бы их самостоятельность, а заботе о внешности, начиная от чрезмерного увлечения модой до пластических операций.
Во-вторых, часть молодых женщин могут внутренне не соглашаться с этими правилами, но рассматривать их как объективно существующие и непреодолимые, поэтому стараться «прогнуть систему под себя». Создавая видимость взаимного согласия и интереса, они рассматривают в качестве субъектов исключительно себя, отводя мужчинам роль «ходячего кошелька», «папочки», то есть инструмента удовлетворения своих потребностей и выхода на новый уровень в обществе. Поэтому они играют роль «милых и пушистых» красавиц, но только до того момента, пока их ожидания от этой сделки реализуются.
Выбор состоит в том, чтобы либо пытаться обыграть систему патриархата, что практически нереально, либо выйти из нее. Порвать с патриархатом можно, только подвергая его систематическому критическому анализу и перестраивая устоявшиеся правила.
Второй путь — для сильных личностей, но и им нужна поддержка общества. К сожалению, усилия по осмыслению и критическому анализу такой системы не поддерживаются государством. Власть, наоборот, сознательно воспроизводит и развивает эту систему.
Александр Лукашенко зимой танцует с моделями на Венском балу, а летом — уже больше 20 лет — посещает бал выпускников, где кружит в вальсе со студентками. В 2004 году он взял под личный патронаж проведение в Беларуси конкурсов красоты и неизменно посещает их финал. Казалось бы, именно этот человек, как никто другой — в силу статуса, неопределенного семейного положения, возраста, необходимости постоянно думать о своей репутации, — должен дистанцироваться от подобных мероприятий. Но нет, он регулярно посещает и балы, и конкурсы, одаривая победительниц местами не только в службе президентского протокола, на госТВ или в Национальной школе красоты, но и в парламенте.
Так, победительница студенческого конкурса «Королева Весна — 2013» Дарья Шманай после танца с политиком сопровождала его на публичных мероприятиях, а «Мисс Беларусь — 2018» Мария Василевич через год после вальсирования стала самой молодой депутаткой Палаты представителей.
На последнем Венском балу — в декабре 2023 года — Лукашенко танцевал с Владленой Зайцевой. С ней же он вальсировал в 2021-м. С тех пор Зайцеву можно часто встретить на фотографиях рядом с Лукашенко. Так, она была в составе официальной делегации Беларуси в ОАЭ в декабре прошлого года, а до этого сопровождала политика во время визита в его родную деревню Александрия.
Неудивительно, что отбор претенденток на «танец с президентом» проходит через его администрацию. Вот как описывала этот отбор выпускница 2009 года Татьяна Радкевич: «За день до бала на меня приехали посмотреть из Администрации президента, а прямо перед балом показали замминистра образования: „Вот эта девочка будет танцевать с президентом“. Та одобрительно кивнула».
Победительницы конкурсов красоты нередко выполняют представительские функции, однако связаны они прежде всего с презентацией страны на внешней арене. В Беларуси же победительницы конкурсов красоты, по мнению власти, являются основными ролевыми моделями для белорусских женщин. Они должны быть молодыми — а значит, красивыми и несамостоятельными, а также лояльными и послушными этой власти, состоящей почти исключительно из мужчин среднего и старшего возраста со статусом, связями и положением. И если красавицы будут вести себя «правильно», власть в лице этих мужчин распространит часть своих возможностей и на них.
Какие у такого положения вещей последствия?
Это приводит к двойной объективации женщин: со стороны мужчин и со стороны государства. Сначала женщина объективируется на основе своей физической привлекательности, позиционируясь как атрибут успешного мужчины. Затем — как инструмент достижения целей государства, как та, которая займет отведенное ей место и в соответствии со спецификой этого места будет транслировать послания власти.
Исследовательница Альмира Усманова отмечала еще в 2005 году: «Дети у него [Лукашенко] есть, внуки есть, а место женщины рядом с ними — пусто (точнее, на этом месте оказываются разные женщины — как правило, молодые и привлекательные девушки, многие из которых стали публичными фигурами, пройдя через фильтры конкурсов красоты)». Исследовательница делает вывод, что таким образом Лукашенко как бы женат на всей нации, на всех ее женщинах, которым он неизменно покровительствует, если, конечно, они занимают отведенное им мужчинами место в обществе.
Поэтому даже те женщины, которые оказываются наверху властной иерархии, на деле являются не более чем орудиями, служащими для реализации государственных задач. И если им по каким-то причинам не захочется дальше выполнять эти задачи, они будут не только мгновенно выброшены из системы, но и заклеймены как неблагодарные, как предательницы, отказавшиеся от своей части «контракта».
Не следует думать, что жертвами патриархата являются только женщины. Мужчины также выступают его заложниками. Патриархат предъявляет и к ним жесткие требования, выполнять которые ни по субъективным, ни по объективным причинам многие не в состоянии. Далеко не все они достигают желанных карьерных высот, не все обладают ресурсами и статусом — и, следовательно, не могут соответствовать модели «настоящий мужчина».
Но даже те мужчины, которые как будто достигли заветных целей, часто платят за нее слишком высокую цену. В белорусской системе власти это не только высочайший уровень стресса, постоянная занятость и отсутствие жизненного баланса. Это и противоречивость указаний, которым необходимо подчиняться, зависимость карьеры не от профессионализма, а от лояльности, наконец, необходимость личной преданности Лукашенко, не обремененным ни выдержкой, ни элементарным чувством такта и уважением по отношению к собеседникам. Когда взрослые мужчины стоят с потупленным взором перед распекающим их Лукашенко и боятся сказать слово в свою защиту, мужественности им это явно не прибавляет.
Таким образом, все взаимосвязано: значение, которое придает власть конкурсам красоты и в целом внешности белорусок; ценности авторитарного патриархата, на которых эта власть базируется; соединение сексуальной объективации женщин с их ролью послушных проводников государственной политики; давление гендерных стереотипов на мужчин, вынужденных «соответствовать» как требованиям патриархата, так и переменчивым настроениям автократа, и потому живущих на 10 лет меньше женщин.
Но выход есть. Это и мотивировать себя выйти из такой матрицы, и осознать то, как в ней связаны патриархат и авторитаризм, чтобы построить общество и государство на принципиально иных ценностях, где ни женщины, ни мужчины не будут объектами и инструментами ни для других людей, ни для власти. Но для этого недостаточно просто сменить Лукашенко на другого человека — нужна постоянная просветительская работа с людьми, нужны мужчины и женщины, разделяющие ценности демократии и гендерного равенства как ее неотъемлемой составляющей, на властных позициях.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
