Отсутствие справедливого и независимого суда в Беларуси давно не удивляет. Но в 2023 году судебная система в нашей стране пережила заметный сдвиг, став еще более репрессивной. Этому способствовали важные нововведения в законах и практике — заочные приговоры, дела против мертвых, огромные сроки «за профессию» или за то, что являешься сыном оппонента Лукашенко, повторные суды над политзаключенными, которые уже отбыли свой срок, и непрекращающиеся разбирательства по «экстремистским материалам» и «пикетам». Рассказываем о самых важных, запомнившихся, абсурдных приговорах и судебных новшествах уходящего года.
Суд «за глаза»
Поправки в законодательство, позволяющие заочно судить уехавших деятелей оппозиции, были введены в июле 2022-го, первые процессы начались в середине декабря, и судьи оказались скорыми на вынесение вердиктов. Первый заочный приговор за несколько дней до конца 2022-го получили представители Белорусского фонда спортивной солидарности Александра Герасименя и Александр Опейкин за «призывы к санкциям» — по 12 лет колонии.
Ну, а уже в 2023 году маховик заочных процессов раскрутился на полную. Уголовные дела поступали в суды одно за другим. Возможности участвовать в них удаленно фигурантам не дали: ознакомиться с материалами предлагали только на месте в Минске, а назначенные государством адвокаты отказывались выходить на связь. Это притом что расстояние давно не проблема для белорусских судов: еще в 2020 году задержанных за протесты массово судили «по скайпу», так же давали показания и анонимные сотрудники МВД в балаклавах. Административно задержанных нередко судят так и теперь, чтобы не увозить из изолятора.
Результаты самых известных заочных судов этого года были ожидаемыми:
- Светлана Тихановская — приговор в 15 лет лишения свободы, Павел Латушко — 18 лет, Мария Мороз, Ольга Ковалькова и Сергей Дылевский — по 12 лет лишения свободы (их назвали виновными в заговоре с целью захвата власти, публичных призывах к захвату власти и введению санкций, создании экстремистского формирования, групповом разжигании вражды);
- Дмитрий Навоша, Янина Сазанович, Даниил Богданович, Ольга Высоцкая и Валерия Занемонская по делу «Черной книги Беларуси» — по 12 лет лишения свободы;
- экс-кандидат в президенты Валерий Цепкало получил 17 лет лишения свободы;
- экс-сотрудник ГУБОПиК, представитель BYPOL Станислав Лупоносов — 18 лет лишения свободы;
- бывший ресторатор, политический деятель Вадим Прокопьев получил 25 лет лишения свободы: по мнению следствия, он руководил преступной группой и намеревался путем терактов захватить власть (всего по делу 18 человек получили суммарно 240 лет тюрьмы, 15 фигурантов находятся в Беларуси). А 19 декабря против Прокопьева начался второй заочный суд;
- по делу NEXTA Степан Путило и Ян Рудик заочно были приговорены к 20 и 19 годам лишения свободы соответственно. А вот их бывший коллега Роман Протасевич за сотрудничество со следствием получил только 8 лет, а затем был помилован Лукашенко;
- по обвинению в нападении на посольство в Лондоне белорусам Вадиму Боговкову и Максиму Зуеву назначили 10 лет, Сергею Рябушко и Александру Напреенко — 8 лет колонии;
- экс-посла в Аргентине, соратника Светланы Тихановской по Объединенному переходному кабинету Владимира Астапенко приговорили к 5 годам лишения свободы и по амнистии снизили наказание на год;
Кроме того, скоро должен начаться суд бывшими силовиками из BYPOL и BELPOL, в том числе Александром Азаровым, которому грозят смертной казнью. Очевидно, заочный процесс намерены провести и над членами Координационного совета — по делу недавно прошли массовые обыски и аресты имущества.
Между тем власти намерены расширить расследования в формате «специального производства» и заочные суды с политических и на экономические дела — в отношении уехавших за границу «людей, которые совершили экономические преступления, нанеся огромный ущерб и гражданам, и госорганизациям», как говорил глава СК. Первое такое дело уже заведено против минского застройщика Виктора Бедрицкого, который возглавлял ООО «ЭкоСтройКомплекс» и обвиняется в мошенничестве.
Смерть не помеха
В феврале 2023 года генпрокурор Андрей Швед анонсировал суды по делу о «геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период», работа над которым ведется с апреля 2021 года. Судить собирались не только живых, но и умерших.
Уже в июне Палата представителей одобрила соответствующие поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, а в июле Лукашенко подписал закон. Согласно ему, не допускается отказ в возбуждении дела или прекращение дела на том основании, что обвиняемый мертв, если его обвиняют в преступлениях против мира и безопасности человечества, не имеющих срока давности. Среди них — геноцид, экоцид, международный терроризм, подготовка либо ведение агрессивной войны, применение оружия массового поражения и другие военные преступления. Всего речь идет о десяти статьях УК.
«Мы намерены добиваться правосудия в отношении всех причастных к геноциду белорусского народа в годы Великой Отечественной войны, даже если эти каратели умерли. В открытых судебных заседаниях наших белорусских судов мы назовем конкретные обстоятельства, имена и преступления тех, кто избежал ответственности и не понес наказания за свои злодеяния. Хотим, чтобы наши люди знали этих палачей», — заявлял Швед. Генпрокуратура даже составила список из 1340 предполагаемых «нацистских преступников».
Начать процессы над мертвыми планировалось к концу года. И в середине декабря в суд поступило первое такое дело — против одного из палачей Хатыни Владимира Катрюка. Разбирательство пока не началось — как будет выглядеть суд над мертвым, нам еще предстоит узнать. Известно одно: белорусское государство в обязательном порядке предоставляет мертвым обвиняемым адвоката.
Второй и третий срок
Белорусским властям недостаточно того, что политзаключенные осуждены без вины — даже если они целиком отбыли свой срок, это еще не значит, что они выйдут на свободу. Администрации многих колоний намеренно пытаются сломать «политических», унизить, сделать их пребывание там невыносимым. Кого-то пытаются склонить к сотрудничеству, кого-то ломают просто «в воспитательных целях».
Это не только желтая бирка «экстремиста», которую носит каждый политзэк, но и ограничения на письма, общение с другими заключенными, постоянные взыскания за любую мелочь вроде незастегнутой пуговицы или вовсе без причин, принуждение к уборке санузлов (что автоматически ставит человека в «низкий статус» и делает его отверженным).
Не повиновался — оказываешься в камере ШИЗО. Затем еще взыскание — еще ШИЗО. И так раз за разом. Некоторые практически не выходят из тесной и холодной бетонной камеры месяцами. Если и это морально не сломило человека, против него могут возбудить новое уголовное дело по ст. 411 УК — за «злостное неповиновение администрации колонии».
Такие дела стали появляться в 2022 году, но были немногочисленными. А вот в 2023-м тенденция стала массовой. Причем такие приговоры стали выносить повторно.
Напомним ключевые случаи.
Первым политзаключенным с двумя приговорами по 411-й статье стал минчанин Андрей Новицкий, которого осудили за протесты, оскорбление Лукашенко и найденный дома старый охотничий порох. К изначальным пяти годам колонии ему позже добавили еще год за «неповиновение», а в январе 2023-го осудили по 411-й снова. Этот приговор неизвестен.
В феврале 2023-го Сергею Тихановскому, и так осужденному на 18 лет лишения свободы, добавили еще 1,5 года по 411-й статье за «неповиновение».
Такая же участь постигла и другого фигуранта его дела — Владимиру Книге в июне добавили год колонии, причем сделал это тот же судья.
Добавят срок и бывшему спецназовцу, инкассатору Яну Папковичу, которого изначально осудили по статьям о протестах и подготовке к участию в незаконном вооруженном формировании за границей и приговорили к четырем годам колонии. Вы можете помнить этот случай: мужчину вместе с его братом и женой брутально задержали накануне его отъезда в Польшу, спецназовцы долго избивали его и ранили его собаку. Недавно, в декабре, над ним начался суд по 411-й статье.
В апреле брестская активистка, пенсионерка Елена Гнаук, находясь в колонии, услышала свой третий приговор, на этот раз за «неповиновение». Суммарно ее срок составил 4,5 года лишения свободы. Ранее она была осуждена за протесты, «клевету на Лукашенко» и «дискредитацию Беларуси».
В июле 2023 года известный активист Дмитрий Дашкевич полностью отбыл свои 1,5 года за участие в протестах. На свободе его ждала большая семья — жена Анастасия и четверо маленьких детей. Но Дмитрия не выпустили: его срок кому-то показался слишком малым, и против него возбудили уголовное дело по ст. 411 за «неповиновение». В октябре суд назначил ему еще год лишения свободы в условиях строгого режима.
Еще одним «повторником» стал фигурант дела Тихановского, блогер Владимир Цыганович (MozgOn). Приговоренному к 15 годам лишения свободы, ему в апреле 2023-го присудили еще год за «неповиновение». А в конце ноября над ним начался очередной суд по той же 411-й, но приговор пока неизвестен.
В июле второй приговор за «неповиновение» в колонии получил витеблянин Олег Ефременко. Он был осужден на 4,5 года заключения за якобы «подсечку» милиционеру на протестном марше. Сперва ему добавили год по 411-й, а потом — еще год лишения свободы.
Первой женщиной с двумя приговорами по 411-й статье стала Виктория Кульша. Ее первоначальные 2,5 года колонии за «организацию протестов» позже, в 2022-м, выросли на год, а в апреле 2023-го суд добавил еще один год лишения свободы.
Но самая известная «повторница» — Полина Шарендо-Панасюк. В январе 2021 года она была осуждена на 2 года лишения свободы. В колонии спустя год возбудили дело по ст. 411 УК и добавили еще год срока. В августе 2023-го Полина должна была освободиться, но к тому времени на нее завели второе дело по 411-й статье. В октябре ей назначили еще один год колонии.
Дважды увеличили срок и Вячеславу Малейчуку, которого ранее приговорили к 22 годам лишения свободы за якобы попытку организовать теракты в Чижовке и Печах весной 2021-го. Его судили по 411-й статье в феврале и августе 2023 года, в первый раз добавили год колонии, во второй — два года.
Наказание за честную работу
Журналистов в Беларуси не первый год лишают свободы за их работу или позицию. Но, вспоминая самые жестокие и абсурдные приговоры 2023-го, нельзя не сказать о руководителях TUT.BY — главном редакторе Марине Золотовой и гендиректоре Людмиле Чекиной. 17 марта суд назначил им по 12 лет лишения свободы.
Это месть за честную журналистскую работу и за то, что TUT.BY, самый популярный источник новостей в Беларуси, не поддавался давлению властей и оставался независимым до конца.
Напомним, Золотову и Чекину, как и ряд других сотрудников, задержали 18 мая 2021 года, в день разгрома портала силовиками. Изначально их обвиняли в уклонении от уплаты налогов. Впоследствии с Золотовой это обвинение сняли — осталось «разжигание вражды» и «призывы к действиям, направленным на нанесение вреда национальной безопасности». Чекину же объявили виновной в руководстве такими призывами и организации разжигания вражды, а также в уклонении от уплаты налогов.
Во время суда по гостелевидению показали фильм о TUT.BY. В нем обычная работа портала по донесению фактов и освещению событий была представлена как пропагандирование массовых беспорядков и руководство ими, заговор для одурманивания белорусов с целью государственного переворота. Более того, TUT.BY оказался «виноват» чуть ли не во всех проблемах Беларуси за последние 20 лет. А доказательством «преступных намерений» было то, что у сотрудников редакции имелось личное мнение о политической ситуации в стране, которое шло вразрез с позицией властей. Фильм продемонстрировали в вечернем эфире прямо накануне вынесения приговора суда. И в нем не было даже намека на презумпцию невиновности — всех фигурантов дела заранее объявили виновными.
В тот же день, 17 марта, другой суд вынес приговор основательнице сайта экспертного сообщества «Наше мнение», редактору «Белорусского ежегодника», политологу Валерии Костюговой и исследовательнице, политологу Татьяне Кузиной. Их тоже обвинили в разжигании вражды, призывах к действиям, вредящим нацбезопасности, а также в пособничестве действиям, совершенным с целью захвата власти. Обе женщины были приговорены к 10 годам лишения свободы.
Наконец, 26 мая Верховный суд Беларуси оставил без удовлетворения апелляцию журналиста международного канала польского общественного телевидения Polonia, активиста Союза поляков Беларуси Андрея Почобута, приговоренного к восьми годам колонии в феврале 2023 года. Польша в ответ закрыла несколько пунктов пропуска на границе с Беларусью и перестала пропускать белорусские и российские грузовики, а также ввела новые санкции.
Заложники
Еще одна категория судебных решений, которые шокировали белорусов в 2023 году, это приговоры членам семей известных политических и общественных деятелей. Эти люди были брошены за решетку именно с целью давления на их близких или из мести.
Эдуард Бабарико, глава предвыборного штаба своего отца Виктора Бабарико, был арестован вместе с ним 18 июня 2020 года. Сперва ему вменяли «уклонение от уплаты налогов», но, похоже, дела как такового толком и не было — Эдуарда просто продержали в СИЗО максимально возможные полтора года и так и не передали материалы в суд. Но вместо освобождения мужчине предъявили новые обвинения — об организации массовых беспорядков и разжигании вражды.
По ним Бабарико был объявлен виновным и приговорен к 8 годам лишения свободы.
Особый цинизм был в том, что первые 18 месяцев под стражей Эдуарду попросту не засчитали, ведь судили его по второму уголовному делу, а первое было закрыто. Бабарико оставалось 3,5 года в колонии, но благодаря этой манипуляции остаток срока вырос до 5,5 года.
Минчанин Артем Лебедько был задержан 28 марта. Сначала он дважды получил по 15 суток по сфабрикованным протоколам, а затем против него возбудили уголовное дело.
Артем — сын известного политика Анатолия Лебедько, бывшего лидера Объединенной гражданской партии, а теперь представителя Светланы Тихановской по вопросам конституционной реформы. Лебедько-старший с 2021 года находится за границей. В 2023-м по адресам семьи в Минске стали приходить силовики, искали Анатолия. А вскоре решили задержать Артема. Политик был уверен: это произошло исключительно потому, что он его отец, ведь сам Артем ни в какой политической активности не участвовал и не нарушал закон. Лебедько расценивал это как давление и месть со стороны режима.
Лишь когда начался суд, стало известно, какие «грехи» нашло за Артемом Лебедько следствие. Его обвинили в финансировании экстремистской деятельности. Согласно материалам дела, он сделал донаты трем организациям, признанным «экстремистскими». За это мужчину приговорили к 3,5 года лишения свободы.
А еще в начале года, 19 января, Брестский областной суд приговорил к 2 годам лишения свободы Дарью Лосик — жену блогера Игоря Лосика и маму четырехлетней дочки.
Дарья находилась в СИЗО с 18 октября 2022 года. Ее задержали за то, что она высказалась на телеканале «Белсат» о своем политзаключенном муже, приговоренном к 15 годам лишения свободы по «делу Тихановского». Поскольку власти объявили канал «экстремистским формированием», это стало поводом обвинить Дарью в «содействии экстремистской деятельности».
Выкуп
Суды за пожертвования стали еще одним знаком 2023 года. О том, что белорусов стали массово вызывать в милицию или КГБ за донаты различным организациям, которые были признаны экстремистскими, стало известно в начале января. Началось это с айтишников, но вскоре пошли по всем подряд.
BYSOL, BY_help и прочие фонды солидарности, белорусские добровольцы в Украине или просто ВСУ, независимые СМИ и даже пожертвования на организации, защищавшие животных и птиц, — проблемой теперь становится любой «неугодный» донат, даже если он был сделан задолго до того, как получателя признали экстремистской либо террористической организацией. Сделавших донаты с белорусских карточек вычисляют просто — путем анализа банковских операций. А если человек попал в руки силовиков — например, при проверке на границе, — то переводы денег в Facebook находят прямо в его телефоне.
В первые месяцы силовики требовали от людей в обмен на свободу и снятие претензий перечислить 10-кратный размер доната детдомам и прочим социальным учреждениям. Сумма «откупа» постепенно росла, и теперь даже за небольшой донат с человека могут потребовать тысячи долларов. А иногда — десятки тысяч.
Большинство платит, хотя и это спасает не всех. Некоторые принципиально отказываются и тогда уже точно становятся фигурантами уголовных дел.
Вскоре последовали и первые приговоры. Уже к середине года правозащитникам было известно о как минимум 19 осужденных за донаты. Большинство тогда получали от 3 до 6 лет лишения свободы.
Но вскоре сроки стали расти. Бобруйчанин Дмитрия Слука за один криптовалютный донат на сумму 2160 долларов был приговорен к 8,5 года колонии. Бывший тренер-массажист сборной Беларуси по биатлону Николай Василевич получил 9,5 года колонии. Бывший преподаватель БГУИР Николай Баньков — 4 года лишения свободы. Такие суды поставлены на конвейер, и далеко не все приговоры становятся известны.
Возвращение в тюрьму
Еще один печальный тренд нынешнего года — суды над теми, кто вернулся в Беларусь из-за границы после некоторого периода эмиграции.
В этом году власти активно пытались — на словах — привлечь в Беларусь тех, кто уехал из страны после 2020 года. В феврале была даже запущена комиссия по возвращению (с до сих пор неясными результатами), где обещали «понять и простить». Но гораздо более заметными оказались противоположные меры: белорусов, которые вернулись из-за границы насовсем или приехали проведать близких, задерживают по уголовным делам, о существовании которых они даже не подозревали.
Далеко не все такие случаи и итоговые приговоры становятся известны правозащитникам. Самым громким и показательным был первый. Татьяна Курилина участвовала в работе чатов «97%» и долгое время была за границей. Но в феврале 2022-го она уже была в Беларуси, и пропагандистский сюжет с ней показали госСМИ: якобы женщина переосмыслила свои взгляды и решила вернуться в Беларусь, чтобы «искупить вину». Однако, как выяснилось, на самом деле ее выманили на родину белорусские спецслужбы: в доверие к Татьяне вошел некий молодой человек, который обещал «решить все вопросы» с законом. Он оказался сотрудником КГБ.
В итоге Курилиной не удалось избежать срока. Ее обвинили по 12 «протестным» статьям УК. В марте 2023 года гомельский суд огласил ей приговор — 4,5 года лишения свободы.
В конце октября в Гродно осудили минчанина Вячеслава Чернецкого, который вернулся с семьей в Беларусь из-за границы: по словам пропагандистов, он написал более 1000 комментариев в «экстремистских» каналах и чатах, в том числе с оскорблениями Лукашенко и Путина. Мужчину приговорили к двум годам «химии».
А в декабре также в Гродно осудили Александру Каско, которая приехала домой из Польши. По словам силовиков, женщина была «администратором ряда экстремистских телеграм-каналов» и имела отношение к работе ресурсов «Весны», к ней в доверие втерся сотрудник ГУБОПиК под прикрытием, которому она со временем раскрыла свою личность. Александре дали огромный срок — 10 лет лишения свободы по восьми статьям УК.
Суды напоказ
Все шире становится в Беларуси советская практика выездных показательных судов: они проводятся прямо на предприятиях и в организациях, где работает или учится обвиняемый. Это считается «профилактическим мероприятием» — чтобы «другим неповадно было».
Например, в начале года на Барановичском производственном хлопчатобумажном объединении трех работников — двух мужчин и женщину — судили за растрату имущества: они воровали со склада ткани и продавали их на стороне. Процесс проходил в актовом зале в присутствии сотрудников предприятия. В сентябре в Минске заместителя главврача поликлиники судили за взятку в 1000 рублей на глазах у его коллег. А в конце ноября в Добрушском районе выездное заседание по избранию меры пресечения состоялось в одной из сельских школ: ее ученика обвинили в избиении других школьников и заковали в наручники прямо на глазах у ребят, чтобы отправить в СИЗО.
Но если в целом показательные процессы не были диковинкой и раньше, то в этом году такую практику впервые широко распространили и на «политические» дела. Особенно популярно это почему-то стало в Брестской области.
Так, в июне в Барановичах 18-летнюю студентку осудили прямо в вузе за оскорбительный комментарий о Лукашенко. После судебного заседания гособвинитель выступил перед студентами и «ориентировал молодых людей не поддаваться на деструктивные призывы, самостоятельно и взвешенно обдумывать информацию, получаемую из разных источников». А в июле жительницу города Людмилу Селицкую тоже за оскорбление Лукашенко — на этот раз лайками в соцсети — заставили отвечать перед судом в отделении милиции на глазах других осужденных на «домашнюю химию». Все там же, в Барановичах, в конце ноября в колледже легкой промышленности перед студентами судили Валерия Тацину, и снова за комментарии о Лукашенко. Его приговорили к колонии.
А в середине декабря в Брестском госуниверситете имени Пушкина прошел процесс над двумя студентами истфака, которых задержали во время облавы. Парней обвинили в пропаганде нацистской символики за видеоролики с Гитлером, которые они «по приколу» сбросили в студенческий чат. Суд был административным, ребятам дали по 5 суток, но к тому времени одного из них уже успели отчислить из университета. Проступок парней разбирали перед большим количеством студентов — в одной аудитории наблюдали процесс вживую, во второй шла трансляция. А после заседания состоялась еще и встреча с судьей, который объяснял недопустимость «экстремизма».
По сведениям правозащитников, такие суды стали довольно регулярными. Например, в августе в выездном формате рассматривали «политические» дела против трех человек в Каменецком районе и двух — в Минске. В октябре было еще два таких процесса в Кобрине и два — в Барановичах.
«Пикетирование» и «экстремизм»
Наконец, хотя в Беларуси давно задушены любые протесты, людей продолжают штрафовать и отправлять на сутки по статье КоАП о «несанкционированном пикетировании». Для этого уже давно не нужно никуда выходить с плакатом, не нужно даже публиковать что-либо крамольное в соцсетях. Милиционеры сами найдут все, что им нужно, даже если вашей публикации в «Одноклассниках» десять лет. Для этого участковые либо специальные оперативники регулярно занимаются «мониторингом социальных сетей», проверяют страницы и выискивают тех, кто лайкнул что-то запретное, забыл удалить старые фотографии с бело-красно-белым флагом или рамочку для аватара в «протестных» цветах. Большинство дел за «пикеты» теперь именно такие.
Но хватает и других — когда людей задерживают и судят за неправильную татуировку, значок или брелок, бело-красный зонт, нашивку на куртке, надписи на денежных купюрах, неправильный маникюр, мотоциклетный шлем «бело-кирпично-белого цвета» и даже красно-серебристые катафоты на велосипеде.
Но самой массовой статьей в этом году явно стали «экстремистские материалы». Таких судов теперь гораздо больше, чем за «пикетирование». В банке судебных решений публикуют еженедельно в среднем по 70−100 свежих постановлений за «экстремизм» со всей страны.
Это неудивительно, ведь с каждым днем в Беларуси становится все больше «материалов», которые объявлены каким-нибудь районным судом «экстремистскими», — изданий, страниц в соцсетях, чатов, логотипов, изображений, видеороликов, песен и даже произведений классиков белорусской литературы: Ларисы Гениюш, Натальи Арсеньевой, Владимира Некляева и даже Винцента Дунина-Мартинкевича.
Принцип независимости судебной системы закреплен в Конституции. Но, как сказал однажды ее «гарант»: «Иногда не до законов».