Артур Рекшта в Беларуси был менеджером хоккейных сборных и помощником генерального директора минского «Динамо». В 2012-м он переехал в Канаду. В Северной Америке был год вожатым в хоккейной школе, а потом успешно сдал экзамены и стал полицейским. Блогу «Люди» Рекшта рассказал о пройденных испытаниях, особенностях службы в форме, менталитете канадцев, своей зарплате и самом сложном в профессии, которая дискредитировала себя в глазах многих белорусов. Мы перепечатываем этот текст.
Хоккей, Фрэйзер, Нотр-Дам
— Почему вы перебрались в Канаду?
— Так решили в кругу семьи. И я, и жена учились в МГЛУ, владели иностранными языками. Мы получили большой опыт работы в хоккее с легионерами. Благодаря «Динамо», сборной много путешествовали. Поэтому было всегда интересно попробовать себя либо в Европе, либо в Северной Америке. Канада на тот момент оказалась наиболее подходящим местом с точки зрения легализации — вот и переехали.
— Хоккейный бэкграунд тоже повлиял?
— Да, конечно. Я начинал еще волонтером на юниорском чемпионате мира в 2004 году, потом стал работать в федерации при Владимире Наумове. Плюс «Динамо». На мне были различные переводы, пресс-конференции, коммуникация с иностранцами. Жена Алина помогала семьям легионеров, решала бытовые вопросы. Например, буквально держала за руку супругу Юнаса Андерссона (экс-нападающий «Динамо». — Прим. ред.), когда та раньше запланированного срока рожала в Минске… Североамериканцы, которые играли в Беларуси, тоже постоянно говорили, мол, приезжайте, поможем вам. Вот только это оказалось неправдой за редким исключением.
— Кто из иностранцев запомнился в человеческом плане?
— Самый приятный человек, с которым работал, — Курт Фрэйзер (главный тренер сборной Беларуси на двух чемпионатах мира. — Прим. ред.). Очень скромный, порядочный. Никогда не бросал слов на ветер в отличие от многих иностранцев. Курт, забегая вперед, дал мне хорошую характеристику, когда устраивался на работу в полицию.
— Кто-то еще помог, когда вы оказались в Канаде?
— Вначале мы приехали в провинцию Квебек. Пришлось кстати знакомство с Даниэлем Корсо (экс-хоккеист минских «Динамо» и «Юности». — Прим. ред.). Его друзья предоставили нам свое жилье, работу на ферме. Там большое хозяйство: сотня коров, свиньи. Многие процессы делали роботы, поэтому коров не доил. Но все равно было тяжело морально. Представьте, жена, двухлетний ребенок, четыре чемодана — и ты оказываешься на непонятной ферме. Это не пятизвездочный отель. Начинать с нуля в чужой стране, если не получаешь сразу хорошую работу, — одна из главных трудностей для иммигранта. Новая среда, язык. Английский-то знал отлично, но на французском, который в Квебеке обязателен, не говорил.
— Что было дальше?
— Искал работу в хоккее. Все-таки был опыт, неплохое резюме. В Квебеке в одну школу меня не взяли без французского. Но удалось найти другой вариант — хоккейную академию Нотр-Дам в провинции Саскачеван. Она очень известна в Канаде своими выпускниками. И в конце лета у них как раз появилась вакансия вожатого. Мне предложили полноценный контракт, жилье для семьи при академии. Так прошел наш следующий год. Присматривал за детьми в быту и был помощником хоккейного тренера, а Алина преподавала.
— Все устраивало?
— Работа нравилась. Предложили новый контракт. Но Канада — не условная Швейцария. Если вы посмотрите на карту, то увидите, какую большую часть территории страны занимают степи. Нотр-Дам базируется как раз в таком месте. Конечно, было все необходимое для быта. Однако хотелось роста во всех отношениях.
Карьера, полиграф, страхи
— Как появилась идея пойти в полицию?
— Еще в Беларуси меня интересовали армия, полиция. Наверное, повлияли американские фильмы. Когда видел людей в форме в полной экипировке, то думал: «Класс, профессионально выглядят». Плюс хотелось помогать другим, поддерживать порядок в обществе. Всегда была тяга к работе с людьми.
Оказавшись в Северной Америке, вернулся к тем мыслям и желаниям. Стал наводить справки. Тут есть не только федеральная полиция в красных мундирах, куда, как и в армию, берут лишь с гражданством Канады, но и муниципальная, куда принимают людей и с местным видом на жительство. Сходил на информационную встречу, мне все понравилось. Понял, что в этой профессии можно строить карьеру. Канадская полиция зарабатывает больше всех в мире. Всей семье положена бесплатная медицина, в том числе стоматология. Через 25 лет выслуги получаешь неплохую пенсию — четыре-пять тысяч канадских долларов в месяц (примерно 3−3,7 тысячи американских. — Прим. ред.). И я подумал: «Миллионером не стану, но будет хороший стабильный доход». Полицейским здесь охотно дают ипотеку. Не надо никаких поручителей, дополнительных гарантий. Работа реально считается очень престижной.
— Сколько занял отбор?
— Восемь месяцев. Он состоял из нескольких этапов. Во-первых, различные интервью с работниками полиции. Во-вторых, физический тест. Купил курс, чтобы лучше подготовиться, и показал очень хороший результат. А затем предстоял детектор лжи. Меня проверяли десять часов. Это было самое стрессовое время, когда тебя выворачивают наизнанку. Еще перед полиграфом заполнял анкету на страниц 100. И там такие вопросы типа воровал ли и все в таком духе.
— Тяжелее было физически или морально?
— Все вместе. Ты не знаком с процессом. Хочешь попасть в полицию, волнуешься и начинаешь копаться в себе, может, что-то забыл или сделал не так? Но искренность очень важна. Тех, кто задает вопросы, не волнует, если ты раньше, например, употреблял наркотики. Главное, что это осталось в прошлом.
— Самый жесткий вопрос?
— Помню, один офицер сказал: «Понимаешь, ты из страны бывшего соцлагеря. Нам надо убедиться, что ты не шпион». Он как бы пошутил, но в этом была и доля правды, судя по развитию событий. В основном на полиграфе проверяли по 6−7 часов, а меня, повторюсь, десять. Про алкоголь спрашивали, наркотики. Еще их интересовало, пользовался ли пиратским софтом. Я такой: «Ну, в Беларуси, наверное, тогда и не было лицензионных версий. Не помню таких». Приходилось объяснять, что у нас продавался Windows за пару долларов.
— После полиграфа испытания закончились?
— Был еще психологический тест. Вроде бы очень простые вопросы: любимый цвет, боишься ли темноты. Штука в том, что некоторые, как потом выяснил, отвечали, что у них нет страхов. Здесь кандидаты и прогорали — у нормально человека обычно есть какие-то фобии. Не прошел испытание — могли отправить к психологу, чтобы попробовать сдать тест снова спустя год или больше.
Наконец, после этого было уже финальное собеседование. Приходишь в деловом костюме, обговариваешь детали. Начальник полиции города или его зам смотрят, подходишь ли им. Кроме того, сотрудники обзванивают людей, которые тебе дали характеристику. Как мне потом сказали, увидев, что в моем резюме значился Курт Фрэйзер, в полиции спорили, кто с ним поговорит. Он ведь был главным тренером «Атланты» в НХЛ, а для канадцев хоккей — особенный вид спорта. В итоге я выбрал работу в полиции города Саскатун.
Взятка, Калгари, патруль
— Как люди в Канаде относятся к полиции в целом?
— В западной части страны, где мы живем, очень уважают армию, полицию. Конечно, американские проблемы после истории с Джорджем Флойдом (афроамериканец, погибший во время жесткого задержания. — Прим. ред.) просочились и сюда, где-то на людей в форме смотрят неодобрительно. Но в целом все хорошо. Люди законопослушные. Например, предлагать взятку вообще противоестественно для местных. У них даже мысли такой не возникнет! За все девять лет работы со мной пытались «договориться» дважды, и это были украинцы.
— С чего вы начали службу?
— Прежде всего занимался полгода в полицейском колледже. Учились стрелять, бегали, ездили на вызовы, зубрили Уголовный кодекс. Потом пять лет работал в патруле. Здесь все с этого начинают. Получив первый опыт, можно идти дальше и подаваться, скажем, на детектива, кинолога. Я выбрал работу, связанную с общественной безопасностью (должность называется Community Resource Officer). Живу в Калгари — решили переехать с семьей из Саскатуна в город побольше.
В моем отделе пять человек. Переквалификация не заняла много времени. Мы носим форму, но в основном встречаемся с бизнес-сообществом, госкомпаниями, жителями квартирных комплексов. Рассказываем, какая криминальная обстановка в районе, есть ли слабые места в здании с точки зрения безопасности. Советуем, например, где разместить камеры, как охраннику взаимодействовать с людьми. Участвуем и в городских совещаниях. То есть больше занимаемся профилактикой преступлений. Хотя в Калгари успел поработать и в патруле.
— Нравилось?
— Да. Каждый день приносил что-то новое. Постоянный адреналин. Человек, который вызывает полицию, открывает тебе свою жизнь: кто-то плачет, кто-то смеется, кого-то ведет себя неадекватно. Хотя скажу сразу, что стрелять мне еще не приходилось. Но занимался и кражами, и преступлениями сексуального характера. Короче, колоссальный опыт.
— Каковы ваши условия работы?
— Сейчас это четыре дня в неделю по 10 часов. Остальные три дня — выходные. В патруле смены были по 12 часов: и дневные, и ночные. Отпуск в среднем — три-четыре недели. Но за работу на праздники идет не только двойная оплата, но и дополнительные свободные дни.
— Можете ездить за границу?
— Да. Никого не волнует, где и чем ты занимаешься в свои выходные. В пределах разумного, конечно.
— А зарплата?
— После пересмотра контракта с учетом инфляции выходит 120 тысяч канадских долларов в год (примерно 88 тысяч американских. — Прим. ред.). Это публичная информация, любой желающий может ознакомиться с цифрами. Начинал с 70 тысяч, но каждый год в течение первых пяти лет зарплата росла. Восемь лет выслуги — новое повышение. Суммы, которые назвал, — до уплаты всех налогов и отчислений в пенсионный фонд, на медицину, профсоюзы. На руки в месяц получается около половины — тысяч пять. Могу пойти и подработать — здесь это обычная практика. Все-таки у меня семья, дети, которые занимаются спортом. Все дорого. Скажем, на выходной выпало спортивное событие и нужен полицейский, чтобы регулировать движение машин перед ареной. В таких ситуациях за каждый час получаешь двойную оплату.
— Положен ли вам психолог?
— Да, конечно. В любой момент можно воспользоваться услугами специалиста. Здесь очень большое внимание уделяют тому, чтобы предотвратить суициды среди полицейских. Постоянно интересуются самочувствием, если, например, поехал на вызов, который способен нанести душевную травму. У меня, к счастью, подобных инцидентов пока не было. Кошмары тоже не снятся.
Наркотики, нейтралитет, давление
— Какой характер у канадцев?
— Терпеливые люди. Если им не по душе премьер-министр, которого выбрали, то будут спокойно ждать, пока у него не закончится срок, а потом пойдут голосовать за нового. Канадцы скромные. У них особо не принято вывешивать национальные флаги на разные праздники — гордятся своей страной молча. В отличие от нас североамериканцы более расслаблены. А мы, выходцы из бывшего СССР, дисциплинированнее, более устойчивы и физически, и психологически к кризисным ситуациям. Представьте, тут целое поколение не знало инфляции. И когда недавно выросли цены, поднялись ставки по кредитам, то некоторые канадцы не представляли, что делать.
— Какие проблемы есть в обществе?
— Зависит от провинции. Где-то наркотики, где-то растет количество бездомных, где-то участилось воровство. В Калгари тоже всего хватает — все-таки город довольно большой и многонациональный. Но в целом, думаю, ситуация лучше, чем в США. В школах не стреляют, все институты работают.
— Среди ваших коллег есть недовольные действующей властью?
— Естественно. И это их право: голосовать за кого угодно, публично выражать свое мнение. Помню, у нас были те, кто ушел с работы, потому что не хотели прививаться от коронавируса. Вообще полицейским в Канаде говорят придерживаться нейтралитета. То есть нужно быть аккуратным, чтобы не возник конфликт интересов. С одной стороны, в свободное время никто не запрещает присоединиться к любому протесту. С другой — есть вероятность, что завтра ты будешь работать на этом протесте среди других полицейских и тебя могут узнать люди, с которыми только что был рядом.
— Можно ли в полиции пожаловаться на начальство?
— Интересная тема. У меня был один такой случай в Саскатуне. У президента калийной компании что-то украли дома. Но без насилия. Пришел начальник высокого ранга и сказал мне: «Этим надо заняться в первую очередь». Я ответил: «У нас есть более важные дела, которые представляют общественный интерес». Он отреагировал с недовольством. Я почувствовал давление. Пошел к своему непосредственному руководителю и обрисовал ситуацию. Они потом обсудили все за закрытыми дверями и сказали: «Артур, больше такого не повторится». Понятно, что есть человеческий фактор. Люди с властью и деньгами привыкли к особому сервису. Вероятно, у того бизнесмена были связи в полиции. Но, как видите, меня никто не уволил. Наоборот — извинились. Если можешь обосновать свою позицию, то никаких проблем.
Прицел, визитка, гордость
— Вам было страшно в период работы патрульным?
— Да. Самые непредсказуемые случаи — когда человек в состоянии наркотического опьянения или у него с головой не все в порядке. Но тут я добрым словом вспоминаю колледж и все наши тренировки. Полицейских в Канаде готовят к всевозможным ситуациям. А так, надев форму, ты уже под прицелом. Полгода назад в Эдмонтоне застрелили двух полицейских, чего давно не происходило. Ребята просто приехали на вызов из-за домашнего конфликта…
— Как с этим жить?
— Первое время много всяких мыслей. Становишься внимательнее, чаще смотришь по сторонам. А потом привыкаешь и расслабляешься. Вообще главная цель полицейского — сделать все, чтобы избежать ранения человека. Лучше всего, когда убедил преступника сдаться. Для этого очень важны коммуникативные навыки, чему в Канаде постоянно учат.
— А если полицейский превышает полномочия?
— Мы — не ангелы. Но в полиции есть специальный департамент, который рассматривает жалобы. Превысил полномочия, неоправданно применил силу — могут отстранить. По правилам, когда приехал на вызов, надо включать камеру. Это одно из будущих доказательств при рассмотрении жалобы. Полицейские также оставляют людям визитку, говорят номер жетона — все стараются действовать по правилам.
— Что самое тяжелое в вашей работе?
— Отношения между коллегами. Как и в любом коллективе, есть проблемы и в полиции. Одни недовольны начальством, другие жалуются на коллег. Среда может быть токсичной, потом это переносится на семью. Но я ношу форму с гордостью. Защищаю одновременно закон и право людей выражать свое мнение, чтобы общество росло здоровым.
Читайте также
