В Минском Свято-Елисаветинском монастыре российским военным собирают помощь и пишут им письма с текстом «Дорогому солдату из Белоруссии». Об этом сообщил телеграм-канал «Хрысціянская візія». Мы позвонили монахине, которая руководит волонтерским движением, и спросили, почему церковь поддерживает войну, а не призывает ее остановить.
В монастыре открыли проект «Помощь братьям», волонтерской группой руководит местная монахиня Александра. На фото из телеграм-канала «Хрысціянская візія» видны плакаты, на которых прихожанам предлагают поддержать военных несколькими способами: принести теплые вещи из списка, перечислить деньги «в скарбонку» или купить тематическую открытку и написать письмо.
Указано также, что группу создали в августе 2022 года «с инициативы и благословения духовника монастыря протоиерея Андрея Лемешонка».
«Минский монастырь на протяжении многих лет занимался гумпомощью Донбассу: руководителем направления был назначен писатель Николай Гаврилов. Однако эти сборы декларировались как помощь „мирным жителям“. Но с августа 2022 года монастырь перестал скрывать свое участие и в сборе средств российским военным», — утверждает «Хрысціянская візія».
«В Беларуси люди еще не сильно как-то откликаются, в таком режиме спящем, кто-то — наоборот, в противодействующем режиме»
Журналистка «Зеркала» позвонила монахине Александре и попросила рассказать о проекте. Женщина сразу уточнила, что в Минске проект работает в помощь московским волонтерам из группы «Помощь братьям»:
— В Москве есть матушки, которые ездят в прифронтовую зону и помогают в основном госпиталям, ну и каким-то подразделениям, которые находятся в ДНР и ЛНР. Они с ними на связи, собирают все, что необходимо. Все выкладывается в нашем телеграм-канале — что мы покупаем, что необходимо. Там можно все почитать.
По телефону Александра не назвала название телеграм-канала проекта — пообещала сбросить ссылку в вайбере, но ее мы так и не получили. С похожим названием есть российский телеграм-канал — «Помощь братьям (спецОперация)», где упоминается помощь от Свято-Елисаветинского монастыря.
— Они [сначала] просили от нас молитвы за русских воинов — они еще списки присылают, за кого помолиться: кто ранен, кто в плену, где-то что-то еще. Мы сразу начали молиться, а потом стали передавать то, что у нас было в монастыре такое лишнее, — лекарства какие-то, вещи. А дальше как-то люди начали откликаться, и мы уже решили им передавать все что есть, — денежки, письма им пишем.
— Я сначала подумала, что это помощь мирному населению. Не ожидала, что военным.
— Ну, дело в том, что этих [московских] сестер сразу благословили ухаживать за ранеными воинами. И, знаете, когда люди выписываются оттуда, им тоже нужны какие-то вещи. А потом они раззнакомились, назад туда возвращались [на фронт] и стали им помогать. Мирному населению [помогать] — это надо организовывать отдельную группу. Я думала уже об этом, но мы не можем этим заниматься. Мы и по проекту «Помощь братьям» просто передаем сестрам в Москву то, что тут в Беларуси собрали. Это раз в две недели.
Монахиня Александра пояснила, что у монастыря нет возможности организовать отдельную группу на сбор помощи и мирному населению — «нужно человек 10 хотя бы, надо собирать эти вещи, перекомплектовывать, подписывать, находить, где хранить, нужны машины большие, чтобы это возить». И предложила, если есть желание, заняться этим направлением «мирским людям».
— Нам в монастырь гуманитарку постоянно жертвуют, но там все надо перебирать, смотреть. Естественно, [на Донбасс] нужно везти вещи по сезону — обувь на каблуках, модные куртки людям в военных условиях ведь не положишь. Мужской одежды жертвуют очень мало. Все, что к нам несут, распределяется по людям, интернатам, детским домам, подворьям, от которых у нас запросы. Их нам тоже надо обеспечивать.
Бывает, люди услышали где-то, что мы собираем что-то на фронт, и приходят: «Мы хотим передать обувь или свитера». Но в принципе в Беларуси люди еще не сильно как-то откликаются — в таком режиме спящем, а кто-то — наоборот, в противодействующем режиме. Мы хотим помочь и помогаем чем можем. Пока подключились к сестрам из Москвы, потому что мы их знаем. Они все комплектуют, подписывают: что на один госпиталь, что на второй, кому на выписку, что в прифронтовые подразделения какие-то. Нам поступают суммы, вещи по списку — мы передаем туда, — говорит Александра.
«Украинский солдат, русский солдат, белорусский солдат — это все одно и то же. Разве для вас нет?»
— Церковь ведь должна не поддерживать войну, а, наоборот, пытаться ее остановить. А вы помогаете российским военным.
— Ну, понимаете, церковь всегда была… Что значит поддерживаем или не поддерживаем? Мы тоже не поддерживаем войну — просто помогаем сестрам, которые занимаются именно помощью нуждающимся сейчас людям. Мы же не поддерживаем какие-то военные действия или что-то еще — мы же об этом ничего не говорим и не делаем, понимаете? Церковь всегда была за свой народ. Русский народ сейчас находится, наверное, в стадии какой-то обороны или войны. И церковь, естественно, помогает, делает нуждающимся все, что они просят. Понимаете, мы помогаем тем, кто у нас просит.
— Русский народ мог просто оставаться дома и не идти в Украину. Тогда не нужно было бы никому помогать.
— Сестричка, мы сейчас эти вопросы обсуждать не будем (смеется). Я даже не буду задумываться. Это вопрос к русским людям — он не наш. Мы знаем конкретную группу, которая помогает в госпиталях, прифронтовых местах на территории России. Они делают большое дело, потому что там условия достаточно жесткие, людям нужна помощь. И мы помогаем именно сестрам, которые помогают этим людям. Они же не войне там [помогают] — вы немножко уже утрируете эту ситуацию.
— Вы ведь украинским военным не собираете помощь, а они тоже там страдают.
— Ну, если бы была возможность, мы бы отправляли, наверное, любому человеку, который нуждается. Украинский солдат, русский солдат, белорусский солдат — это все одно и то же. Разве для вас нет? Русь, Украина, Беларусь — разве не одни и те же люди? Если, конечно, украинский солдат нуждался бы в какой-то обуви, свитере, мы бы ему передали. Мы же не передаем автоматы или что-то еще одной или другой стороне. Понимаете, военные — они люди, у них такая профессия. Мы выполняем свой долг, а они выполняют свой долг. Просто когда человек босой, голодный или холодный, мы всем, конечно, помогаем. Украинская сторона же к нам не обращается за помощью!
— Почему бы вам не призвать российских военных остановить войну?
— Церковь всегда призывала и призывает решать все мирным путем. Мы к этому всегда призываем, понимаете? Я же говорю: если у вас есть знакомые со стороны Украины и вы можете туда передать какие-то вещи теплые, лекарства, — пожалуйста, приезжайте, мы все дадим, что у нас будет. Для нас нет разницы: русский, украинский или белорусский солдат. Все — наши родные люди. Что там между ними происходит — сейчас это очень сложно, мы в это не [влезаем], пускай сами разбираются. Мы молимся, чтобы эти военные действия прекратились, и хотим всем помочь.
— Вы на письмах пишете «дорогому солдату». Если бы не поддерживали войну, вы, наверное, не писали бы так. Они же там убивают людей.
— (пауза) Людей убивают с одной и с другой стороны. Понимаете, вы приедьте, может, в монастырь, мы с вами здесь поговорим. По телефону очень сложно это говорить — очень длительный разговор. Надо время какое-то на это, у вас очень много вопросов.
— У меня очень простой вопрос. Я удивлена, что церковь поддерживает войну.
— Мы не поддерживаем войну — это ваша версия. Мы помогаем нуждающимся людям. Мы не собираем на какое-то оружие, не хотим, чтобы они воевали. С одной и со второй стороны — это наши братья. И украинцы, и русские. Там есть белорусы. Мы не поддерживаем войну — где об этом говорится?
В телеграм-канале «Помощь братьям (спецОперация)» пользователь, подписанный как монахиня Евгения, в начале октября выложил фото собранных денег и поблагодарил за пожертвование сестер Свято-Елисаветинского монастыря: «Сейчас у нас в планах покупка нескольких тепловизоров (без прицела). Никак без них не обойтись ребятам. Война технологий идет».
Также в группе выложили видео (его можно посмотреть ниже), где мужчина в военной форме благодарит за переданные вещи, лекарства, пожертвование на «средства бронезащиты» и каску. В этом посте тоже упомянут минский Свято-Елисаветинский монастырь — его благодарят за оказанную помощь (как и Соловецкий мужской монастырь).
— Направляя деньги российским солдатам, вы поддерживаете то, чтобы они и дальше продолжали убивать украинцев, которые на этой войне защищают свою землю.
— Я еще раз говорю: мы не собираем на оружие — мы собираем на голых, босых, нуждающихся в лекарствах людей, понимаете? И то, что сейчас на прифронтовой территории мирские люди тоже нуждаются, эта помощь в том числе идет и им. Потому что любой русский солдат, не важно, украинец он по национальности, белорус, россиянин, — он все равно, если что-то у него будет лежать в аптечке, [отдаст мирным]. Вот представьте: приходит к нам человек, просит покушать или дать одежду. Может, он у вас что-то украл или кого-то убил — мы же это не спрашиваем у него. Человек босой и голодный — мы что, не должны его кормить или не должны одевать?
— Вы говорили, что молились за военных. Только за российских?
— Конечно, мы молимся за всех. Все имена, которые присылают, — мы не выясняем, кто это, и молимся за всех. Молимся за то, чтобы люди перестали убивать друг друга, чтобы закончилась война. Пожалуйста — пишите списки, — предложила Александра. — Если вам нужна помощь или солдатам, которые находятся с украинской стороны, — приезжайте, пишите. Для нас нет разницы. Мы не помогаем ничем военным, оружием, а одеть, обуть, накормить — это пожалуйста.
