Мама минчанина Михаила живет в Калифорнии. Две недели назад ей в вайбере написал родственник из Мариуполя. Мужчина просил о помощи: хотел, чтобы близкие-белорусы забрали в безопасность двух его детей. «На нервах мама позвонила мне. Как их спасти, она не понимала, — описывает тут беседу Михаил. — Да я и сам растерялся. Никакой идеи, кроме как ехать в Украину, у меня не возникло. С тех пор пытаюсь попасть туда разными путями». Историю Михаила рассказывает блог «Отражение». Мы ее перепечатываем.
С Михаилом мы созваниваемся в среду вечером. Несмотря на то, что все его попытки въехать в Украину пока безрезультатны, о непростой ситуации он рассказывает спокойно. Мужчине 49 лет, он тренер по тайскому боксу. С родственником из Украины, не скрывает, они последний раз виделись подростками, поэтому знает он о нем немного. Двоюродного брата зовут Роман. У него двое детей — дочка Оля, ей 11, и 13-летний сын Ваня. Много лет семья живет в Мариуполе.
— Роман переписывался с моей мамой, поэтому и обратился к ней за помощью. Да и кроме нас за границей у них никого нет, — рассказывает собеседник. — Рома инвалид, у него сахарный диабет, он на уколах, и из-за проблем с ногой плохо ходит. Его жена медик. Когда началась война, ее мобилизовали. Она осталась в Мариуполе, а муж с детьми смогли выехать в Киев. Возможности где-то поселиться они не нашли, поэтому живут в метро, на станции «Площадь Льва Толстого».
Покидать Украину без жены Роман не хочет, но за детей ему неспокойно, поэтому и попросил родных из Беларуси забрать их к себе.
— Когда мама мне об этом рассказала, я стал думать, как помочь. Сразу была идея попасть в Украину через Польшу. Я пробовал оформить визу, но в Минске сейчас это очень сложно: желающих столько, что записаться, считай, невозможно, — очерчивает ситуацию Михаил. — Сколько времени заняли бы все эти попытки, неизвестно. А ждать некогда, поэтому я решился на другой вариант: ехать напрямую из Беларуси .
В связи с COVID-19 наземная граница нашей страны закрыта больше года. Без специальных оснований или разрешения ее не перейти, поэтому в прошлый вторник, 15 марта, Михаил пошел в Погранкомитет. Надежды получить пропуск, не скрывает, было мало.
— Я написал ходатайство, где объяснил: мне нужно в Киев, чтобы забрать детей. К документу следовало приложить бумаги, которые бы подтверждали мое родство с Романом, но их у меня нет. Все это, конечно, можно было сделать через украинское посольство и запросы, но нужно время, а я спешу, — поясняет собеседник и отмечает: опустив все формальности, пограничники отнеслись к ситуации по-человечески. — В среду утром мне уже выдали пропуск.
Довольный, Михаил вернулся домой. Дождался дочку со школы, жену с работы, собрал вещи и отправился на вокзал. Оттуда — на поезде в Брест. Границу мужчина решил перейти в пункте пропуска «Мокраны».
«Хотел показать: оружия у меня нет, я не диверсант»
До границы Михаил добрался в четверг утром. Тут, вспоминает, его снова стали внимательно проверять. Спрашивали, зачем ему в Украину, смотрели его телефон, читали соцсети. На все про все, вспоминает, ушло около двух-трех часов.
— Как мне показалось, пограничники изо всех сил пытались убедить меня не идти в Украину. Говорили: тебя все равно остановят. Советовали добираться через Гомельскую область. Там, поясняли, наши и россияне хотя бы пропустят на территорию страны, — передает тот разговор Михаил. — Ехать на другой погранпост, ответил я, времени нет. Они отправили меня покурить и еще раз подумать, а, услышав мой, неизменившийся ответ, предложили подвезти до нейтральной полосы. На уазике мы подъехали в нужную точку, на прощание замначальника погранзаставы пожал мне руку, и я пошел.
Идея Михаила была рискованной: в конце февраля Украина временно приостановила работу пунктов пропуска через границу с Беларусью. Шансы попасть в страну-соседку стремились к нулю, но деваться некуда. На разделительной полосе, как советовали белорусские пограничники, минчанин поднял паспорт вверх и сделал несколько шагов вперед. Впереди была колючая проволока и ежи. «Ты украинец?» — спросили у него местные военные, а услышав: «Белорус», посоветовали возвращаться домой: «Проходу немає!»
— В ответ я стал кричать, что мне нужно в Киев, к родне, необходимо вывезти детей, они же повторяли: «Повертайся додому». И тут я немного завис: в моем наивном представлении казалось, что самую трудную, то есть белорусскую, часть пути я уже преодолел, — делится переживаниями Михаил. — Что делать дальше, я не знал. Стоял перед колючей проволокой. А потом увидел, как на стороне Украины рядом с желто-голубым флагом, развивается бело-красно-белый — и решил рискнуть.
Минчанин перелез через ограждение из колючей проволоки, поднял руки вверх и продолжил свой путь к украинскому блокпосту.
— В ответ на мои действия пограничники кричали, щелкали затворами автоматов, но, когда ты быстро идешь, и видишь перед собой цель, забываешь про страх, — описывает свои ощущения собеседник и говорит, что затем поднялся на земляную насыпь, которая возникла у него на пути. За ней был ров с «жижей». Перейти его белорус не смог. — Я остановился. Украинцы кричали, что не пожалеют патронов и выпустят мне мозги. Я не знал, как на это реагировать, поэтому стал раздеваться до пояса. Хотел показать: оружия у меня нет, я не диверсант. Они смотрели на меня в недоумении, кричали «ложись». В ответ я предлагал забрать меня, досмотреть мои вещи. Надеялся, после задержания смогу подробно все им рассказать.
Пограничники к Михаилу не подходили. Ситуация, вспоминает собеседник, словно зависла в воздухе. В растерянности минчанин обратился к военным на белорусском. Это людей в форме немного успокоило. Они перестали кричать. Выслушали его, но все равно не пропустили.
— Тогда я демонстративно сел на насыпь, предупредил, что никуда не пойду, и предложил вызвать кого-нибудь из СБУ (Службы безопасности Украина. — Прим. Ред.), — все также спокойно продолжает свою историю Михаил. — Через несколько часов приехал мужчина в штатском. Его сопровождали два автоматчика.
«Показалось, что меня просто не хотели посылать в направлении русского корабля»
Беседа длилась минут сорок. Человек в штатском и его охрана стояли на другой стороне рва. Михаила попросили рассказать о себе. Волнуясь, он стал вспоминать себя «от самого рождения». Собеседник слушал без особого интереса, но вел себя интеллигентно. На слова минчанина реагировал лишь легким кивком головы.
— Потом он стал интересоваться, есть ли у меня судимость (есть, в 1993 году меня взяли за драку), задерживали ли меня в 2020-м во время протестов, участвовал ли я в боевых действиях, служил ли в армии, — перечисляет Михаил. — На каждый вопрос я старался говорить максимально полно. Я был готов был на все, лишь бы меня пропустили.
Затем у белоруса попросили мобильный и паспорт. За документом и сотовым к минчанину через небольшую тропинку пришел пограничник. Силовики «долго копались» в смартфоне — «где-то смеялись, где-то реагировали уважительно». Потом человек в штатском уехал.
— Прошло еще полчаса, мне отдали мои вещи и предложили чай или кофе. Мне так хотелось кофе, но я постеснялся и сказал: «Чай», — улыбается Михаил. — Парень-пограничник, который сразу матерился на меня громче всех, принес мне стакан крепкого черного чаю, банку ветчины, восемь пряников и два коробка спичек. Видимо, заметил, что я курю и спички у меня заканчиваются. От еды я пытался отказаться, объяснял, у меня есть, но офицер мне все равно ее вручил. Сказал: «Прабач, дружа».
Ответа по своему вопросу Михаил ждал до ночи. Примерно в 11 вечера ему сообщили: «Вас не пропустят». Объяснили, что, по закону, если его пустят, то должны доставить в миграционную службу. Сейчас, сообщили, «миграционка» не работает, соответственно, отвезти белоруса некуда.
— Если честно, мне показалось, что меня просто не хотели посылать в направлении русского военного корабля, — делится предположениями Михаил и говорит, что с КПП он все равно не уехал. — Предупредил, буду ждать до утра и попросил снова позвать мне того же мужчину в штатском. Надеялся, мой вопрос еще не закрыт. Пограничники же советовали ехать через Польшу. Пункты пропуска с Беларусью, объясняли, не работают. А я им твердил, что сделать визу в Польшу нереально.
— Не прониклись к вашей истории.
— Я не могу об этом судить, но нужно понимать, во-первых, у них война, и они боятся пропустить диверсантов, — говорит собеседник. — Во-вторых, в их стране постоянно гибнут дети, женщины. На сентиментальность их уже не пробьешь.
К 6 утра Михаил сдался и решил возвращаться в Беларусь. Наши пограничники, вспоминает, «встретили его шутками, но по-доброму». Дали два часа поспать в тепле, а потом на уазике довезли до Малориты, где минчанин сел на автобус до Бреста. Здесь он снова попытался пересечь границу, на этот раз польскую, но без визы сделать это не получилось.
В пятницу вечером Михаил вернулся в Минск.
— В понедельник я пошел в украинское посольство. Попросил помочь, но и там все советы свелись к тому, что нужно делать шенген, — рассказывает Михаил и снова повторят, что времени нет, тем более ситуация усложнилась: с 14 марта Роман не выходит на связь. — Каждый день мама набирает на номер, с которого он звонил последний раз, но там никто не отвечает.
— А как вы собирались искать его в Киеве, если у вас нет контактов?
— Хочу купить местную симку, распечатать объявления о поиске и расклеить их около метро, — делится планами Михаил.
— Что планируете делать дальше?
— Если получить визу не выйдет, надеюсь добраться до польской границы и уже там договориться с пограничниками, — озвучивает одну из версий Михаил. План № 2 заключается в том, чтобы Роман сам привез детей к белорусской границе, но для этого с ним нужно связаться.
— Нет ощущения, что вы в тупике?
— Мне не нравится так думать.
— Как у вас хватает сил, не сдаваться в этой ситуации?
— А как иначе?