Белорусские власти продолжают хвастаться экономическими успехами и утверждать, что этому не смогли помешать ни санкции, ни внешнее давление. С другой стороны, чиновники раз за разом заявляют, что надо продолжать проводить мобилизационную экономику. Что это означает на деле, зачем Беларуси такой подход и приносит ли это плоды, «Зеркало» спросило у научного сотрудника BEROC Олега Мазоля.
В правительстве стали довольно часто говорить о «мобилизационно экономике». Недавно первый вице-премьер Николай Снопков заявил, что «мобилизационный подход в экономике, в том числе активное стимулирование экономического потенциала реального сектора», продолжится в среднесрочной перспективе. Не совсем понятно, что именно белорусские функционеры подразумевают под этими словами. Но если исходить из того, что под ним подразумевал автор этого понятия Сеймур Харрис, что это «экономика, ресурсы которой сосредоточены и используются для противодействия угрозам существования страны как целостной системы», то получается, что правительство нашей страны само себе противоречит.
Заявления о мобилизационной экономике были вполне подходящими в период активизации санкций, вызванных поддержкой Минском российской военной агрессии в Украине. Тогда это можно было объяснить необходимостью довольно быстро мобилизоваться, чтобы перенаправить торговые потоки и найти новых партнеров. Но весь 2023 год чиновники отчитывались об успехах в экономике, настаивали на том, что санкции не помешали наращивать экспорт и что экономика показала свою устойчивость к внешним шокам. Казалось бы, при таком успешном, по мнению правительства, экономическом развитии пора было отказаться от лозунгов про мобилизацию, продолжая выбранную экономическую политику.
Что прячется за этой риторикой
— Если исходить из самого понятия, то мобилизационная экономика
предполагает определенные действия для преодоления кризиса или угроз.
Видите ли вы их в экономической политике, которая проводится сейчас?
Если да, то какие и как бы вы оценили их успешность?
— Сегодня, если судить по экономической статистике, существенных
угроз функционированию экономики Беларуси не наблюдается. Лукашенко
адаптировался к санкционным мерам, перенаправив внешнюю торговлю на рынки
«дружественных» стран, и встроился в поставки санкционных товаров в Россию, — говорит Олег Мазоль. — Об этом свидетельствует, в частности, резкий рост импорта в Беларусь из стран вне СНГ при одновременном росте экспорта из Беларуси в страны СНГ. Импорт товаров из стран дальнего зарубежья в Беларусь увеличился в январе-октябре 2023 года на 4,9 млрд долларов по сравнению с аналогичным периодом 2022 года. Одновременно экспорт товаров в страны СНГ вырос на 1,8 млрд долларов.
Существенный дисбаланс прироста импорта из стран дальнего зарубежья по сравнению с соответствующим увеличением экспорта в страны СНГ может быть обусловлен тем,
что частично санкционная продукция напрямую экспортируется в Россию, а частично — используется для производства продукции военного назначения, экспорт которой в Россию не отражен в официальной торговой статистике Беларуси.
В этой связи в речи Снопкова о мобилизационной экономике, вероятно, подразумевается встраивание экономики Беларуси в народнохозяйственный комплекс
России, находящейся в состоянии войны. Об этом также свидетельствует резкий рост
инвестиций в оборудование, который отражает статистика Белстата. В частности, в январе-октябре 2023 года общий прирост инвестиций в основной капитал зафиксирован на уровне 13,3%. При этом основная часть прироста инвестиций в основной капитал пришлась на закупку оборудования: за январь-октябрь 2023 года рост затрат на приобретение оборудования и транспортных средств составил 31,4%, а за октябрь 2023 года — рост на 59,5%.
С учетом того, что основным спонсором режима Лукашенко является Россия, Кремль сегодня решает, на что хозяйственники Лукашенко должны тратить привлекаемые кредиты.
— Все же «мобилизационная экономика» в Беларуси сейчас — это про реальные
действия или больше про популизм?
— Если бы не было войны в Украине, которую ведет Россия, то можно было бы списать
данное определение на некую игру слов для усиления эмоционального отклика у
чиновников и вертикали в целом. Но поскольку режим Лукашенко является
союзником режима Путина, то я бы трактовал слова Снопкова буквально, то есть как
состояние экономики, находящейся в условиях войны или военного времени.
— Что чиновникам стоило бы сделать, если они действительно хотели
успешно провести какой-то этап мобилизационной экономики?
— В данном случае мобилизационная экономика предполагает усиление роли государства как распорядителя экономических ресурсов. Это необходимо для того, чтобы государство могло при необходимости направить производственные мощности на выпуск товаров, в которых нуждается государство, или использовать ресурсы на приоритетные направления.
В какой степени это может быть реализовано в Беларуси при действующем режиме, сложно прогнозировать, поскольку и так под контролем полностью или частично
государственных компаний находится почти 65% основных производственных фондов национальной экономики.
Фактически режим контролирует производство крупных и средних предприятий Беларуси. В условиях мобилизационной экономики может потребоваться экспроприация частной собственности на нужды государства, могут разрабатываться планы производства, которые должны выполнять как государственные, так и частные компании. Могут ввести жесткое закрепление работников за предприятиями.
Это, скажем так, в «обязательном» пакете мер мобилизационной экономики, каким будет конфигурация «дополнительного» пакета, определяет только желание Лукашенко. Никаких ограничений в данном случае не существует.
