Лидер демократических сил Беларуси Светлана Тихановская провела около недели в Нью-Йорке, где приняла участие в Генассамблее ООН. На публичных мероприятиях и личных встречах она поднимала вопрос общественно-политической ситуации в Беларуси, убеждала зарубежных политиков рассмотреть возможность принятия паспорта Новой Беларуси. С какими результатами лидер демсил возвращается из насыщенной поездки, она рассказала «Зеркалу».
«Гватемала обещала не покупать калий у режима»
— Какие практические результаты вы получили по итогам недели в США и участия в Генассамблее ООН?
— Нам удалось вернуть Беларусь в повестку дня в ООН. Наша страна была упомянута минимум в пяти выступлениях во время Генассамблеи, несколько раз — во время заседания Совбеза ООН. Предварительно, есть договоренность провести в Совбезе слушания по Беларуси в «формате Аррии» (это неформальные конфиденциальные встречи с откровенным обменом мнениями по какому-то вопросу. — Прим. ред.) на тему размещения ядерного оружия, присутствия российских войск и угрозы независимости Беларуси. Нам важно, чтобы наша страна не стала «утешительным призом» для Путина по результатам войны.
Представители 20 стран, в том числе четыре министра иностранных дел, приняли участие в нашем сайд-ивенте по Беларуси. Мы провели ряд встреч по новым белорусским паспортам, нам необходимо заручиться поддержкой крупных государств и структур ООН для их признания. Это будет очень сложно, поскольку проект не имеет прецедентов. С Финляндией и Эстонией договорились о совместных конференциях. Вот-вот будет назначен спецпосланник США по Беларуси. Также с представителями США говорили о закрытии лазеек в санкциях.
Я передала ряд документов от Белорусского расследовательского центра, BELPOL и Народного антикризисного управления. Некоторые страны согласились рассмотреть запуск механизмов по привлечению режима к ответственности, как это сделала Швейцария в случае с Юрием Гаравским. Были контакты с новыми странами Африки, Латинской Америки и Азии, на коммуникацию с которыми ранее имел монополию режим. Например, Гватемала обещала не покупать калий у режима. Были непубличные встречи с министрами иностранных дел некоторых постсоветских стран. У нас с вами намного больше союзников, чем кажется.
— Выступая перед Европарламентом чуть ранее, вы говорили, что будете стучаться во все правительства с предложением рассмотреть вопрос признания паспорта демсил Беларуси. Удалось ли продвинуться в этом вопросе? Может быть, уже есть список стран, готовых признавать такие документы?
— Пока не сделаны образцы паспортов, никто не будет рассматривать их признание. Мы должны сначала показать, что документ соответствует всем стандартам, что его нельзя подделать, что соблюдена безопасность данных. Потом мы должны будем доказать, что это лучшее решение для белорусов, которые находятся в изгнании и не могут обновить документы, — и здесь Лукашенко своим декретом только усилил наши аргументы. Потом начнется процесс признания, и он, скорее всего, будет проходить уже параллельно с выдачей документов.
Во время встреч на высшем уровне я услышала интересную мысль — что наш паспорт может создать «позитивный прецедент» и, если все получится, можно будет его использовать и в других регионах, где существуют подобные проблемы.
Независимо от паспорта, будем работать над упрощением процедур легализации. Нам удалось договориться с Литвой о продлении сроков ВНЖ для граждан Беларуси. В ООН пообещали обратиться к государствам-членам не выдворять белорусов, которые столкнутся с проблемами легализации, — это тоже результат (такой призыв от ООН уже прозвучал 20 сентября. — Прим. ред.). Особенно хочу поблагодарить спецдокладчицу по Беларуси Анаис Марин, которая приложила для этого огромные усилия.
— Как может помочь в этом вопросе Международная организация по миграции? Были ли сигналы оттуда о готовности работать над этим?
— Мы знаем, что там уже обсуждали этот вопрос. Надеюсь, нам удастся наладить сотрудничество. Ведь разговор может идти о сотнях тысяч белорусов, которые могут оказаться без документов и без опеки государства. Мы будем отстаивать интересы и права белорусов.
«Для некоторых было новостью, что репрессии и политические убийства начались не в 2020 году»
— Какие новые инструменты для продвижения решения кризиса в Беларуси вы видите сейчас? Обсуждались ли какие-то из них на полях или в кулуарах Генассамблеи, на двусторонних встречах, которые были у вас на этой неделе?
— Обсуждались, конечно. По двум направлениям. Первое — как остановить репрессии, освободить политзаключенных. Второе — как остановить поглощение Беларуси Россией. В основном в международной повестке сейчас центральная тема — это российская агрессия против Украины, а также энергетический и продовольственный кризис, которые в какой-то степени являются производными от войны. Я объясняю, что Беларусь — это не только часть проблемы, но и часть решения. И нам необходимо иметь общую проактивную стратегию по Беларуси, а не какие-то спонтанные шаги, как правило, в виде реакции на действия режима Лукашенко.
Например, мы говорили, что санкции против России должны также вводиться за враждебные действия России против Беларуси и подрыв белорусского суверенитета. Говорили, что при обсуждении ограничений условием должно ставиться освобождение политзаключенных, как в случае с закрытием границ для грузов. Необходимо привлекать пособников режима к ответственности, потому что сейчас они чувствуют безнаказанность, — и для этого нет необходимости консенсуса в ОБСЕ или ЕС. Отдельно обсуждали программы поддержки репрессированным семьям и бывшим политзаключенным. Недавно Германия поддержала такую программу, но это помощь для пары сотен человек, а страдают тысячи. Плюс — поддержка независимых медиа, а также культурных проектов, направленных на усиление национальной идентичности.
— Выступая 21 сентября, вы затронули вопрос Международного уголовного суда и рассмотрения дел в рамках универсальной юрисдикции в отношении тех, кто причастен к репрессиям в Беларуси. Как думаете, суд над экс-спецназовцем Юрием Гаравским каким-то образом меняет контекст и перспективы того, что такие люди рано или поздно понесут ответственность?
— Очевидно, меняет. Это прецедент. И, надеюсь, вслед за Гаравским будут открываться новые дела — в рамках и международных судов, и универсальной юрисдикции. Кстати, кейс Гаравского также достаточно широко обсуждался в Нью-Йорке. Для некоторых было новостью, что репрессии и политические убийства начались не в 2020 году. Этот процесс привлекает внимание к Беларуси, дает новые детали и большее понимание в мире, что происходит у нас в стране. Надо рассказывать больше о Беларуси, и я хочу попросить диаспоры помогать в этом.
— Вы виделись с представителями МИД Беларуси? Если да, как произошла и прошла эта встреча?
— Я не виделась с делегацией режима, но с ними повстречался Франак Вячорка. Я не думаю, что их участие в Генассамблее сыграло какую-то важную роль.
«Режим теряет голос и влияние в ООН»
— Вы также говорили, что Лукашенко и его пособники должны быть исключены из форумов ООН. Но, как мы видим, их снова и снова приглашают на такие мероприятия. Как думаете, почему?
— Конечно, мы работаем над тем, чтобы вместо представителей режима Лукашенко приглашали представителей демократической Беларуси и гражданского общества. Не только в ООН, но и в Совете Европы, ОБСЕ. Потому что представители режима используют эти площадки для оправдания террора и репрессий, пропаганды войны. Их нарратив четкий — не мешайте нам угнетать свой народ, это наше внутреннее дело. Так было и во время этой Генассамблеи в Нью-Йорке.
Структура ООН не позволяет технически исключить представителей режима, они автоматически имеют доступ к мероприятиям ООН, поскольку имеют аккредитованные делегации при ООН. В случае спорных ситуаций, как у нас, ООН просто работает с уже аккредитованными делегациями. Например, Бирму (одно из названий Мьянмы. — Прим. ред.) в ООН представляет прошлое правительство, поскольку ООН не аккредитовала нового представителя, назначенного военной хунтой, которая удерживает власть. Потому и участие представителей режима Лукашенко не означает какое-то признание, скорее, это результат несовершенства структуры ООН.
Важно не только участие, но и то, как воспринимают делегацию режима. Чаще всего в кулуарах их в шутку называют «Россия+1». Это говорит о их несамостоятельности, ведь во всех прениях и голосованиях они голосуют как Россия. Но для режима, очевидно, ООН перестала быть «своей, комфортной» площадкой. Именно поэтому Лукашенко отказался ехать на Генассамблею и разразился критикой в сторону ООН.
В последнее время режим потерпел ряд дипломатических поражений в ООН: разгромно проиграл голосование за место в Совбезе ООН, были приняты три резолюции, осуждающие Россию и режим в Беларуси, Международная организация труда (также структура ООН) приняла в отношении Минска 33-ю статью [устава организации] за нарушение прав рабочих. В Совете по правам человека на этой неделе десятки стран осудили репрессии в Беларуси. Режим, очевидно, теряет голос и влияние в ООН.
— Прямо сейчас развивается конфликт между Польшей и Украиной, медиа все чаще пишут, что западный мир все с большей неохотой помогает Киеву. Чувствуете ли вы, что белорусский вопрос и наши проблемы также вызывают все меньше энтузиазма в демократических странах?
— Конечно, есть усталость в мире от войны, от наших проблем. У каждого — свои внутренние кризисы, конфликты, и надо много усилий, чтобы завоевать поддержку мира. Я не сказала бы, что есть неохота помогать Киеву. Президент Зеленский делает колоссальную работу на международной арене, чтобы поддержка продолжалась и чтобы у Украины было больше союзников. И я постоянно говорю, чтобы мир поддерживал Украину всем, чем возможно. Ведь победа Украины поможет и Беларуси. Но, с другой стороны, поддержка свободной Беларуси тоже поможет и Украине. Я объясняю, что Беларусь и Украина взаимосвязаны. Без свободной Беларуси не будет безопасной Украины и Европы.
