В воскресенье, 13 августа, депутат Смоленской областной думы Владислав Живица и делегат Координационного совета и экс-редактор медиа NEXTA Ян Рудик провели в Варшаве пресс-конференцию, во время которой сделали странные заявления. Живица говорил о планах бороться за независимость Смоленской области. А после появления «свободной Смоленщины» будут выселять тех, кто «не имеет смоленских корней» и ориентироваться на приоритетные отношения с Беларусью. Рудик добавил, что «Смоленск — белорусская земля, которая вследствие исторической катастрофы находится под московской оккупацией», поэтому «белорусы обязаны протянуть руку нашим людям — смолянам». Почему делегат КС решил поддержать российского политика и в курсе ли его коллеги этой инициативы? «Зеркало» спросило у Яна Рудика.
«Он же не стал сразу кричать, что в Смоленске 97% — за отделение»
По словам Яна Рудика, на него вышли россияне, которые участвуют в Смоленском движении. Член КС отметил, что у них были связи на уровне «Руха беларускіх нацыяналістаў» (это объединение, которое называет себя «организацией национально ориентированных белорусов за границей»). Говорит, идея пришла от них. А дальше уже подключился действующий российский депутат (его мандат истекает в сентябре 2023 года), бывший член коммунистической партии России 31-летний Владислав Живица.
— Я консультировался с ребятами из полка Калиновского и «Киберпартизанами», и мы пришли к выводу, что время пришло. Провели эту пресс-конференцию, объявили, что создается Смоленский республиканский центр, также объявили о наших политических амбициях относительно этого региона, — говорит Рудик.
— С кем из полка вы общались?
— Это представитель штаба.
— Можете назвать фамилию?
— Думаю, что нет.
«Киберпартизаны» заявили «Зеркалу», что Ян Рудик не обсуждал с ними свои планы по поводу конференции и Смоленского региона:
— Мы, «Киберпартизаны», не имеем никаких политических амбиций относительно Смоленского региона. Мы работаем только на освобождение Беларуси от диктаторского режима и помогаем Украине и полку Кастуся Калиновского победить агрессора, Российскую Федерацию, в нынешней полномасштабной войне. Мы только согласились технически помочь в разработке бота, который Ян Рудик запросил, как мы уже помогаем более чем ста организациям.
Оперативный комментарий от полка Калиновского нам получить не удалось.
Сколько человек поддерживает движение за независимость Смоленской области и что это за люди, Рудик не говорит. Объясняет это чувствительностью темы. Но отмечает, что среди участников движения есть люди и внутри России, и за границей. Также представитель КС не владеет данными о том, рассматривают ли в принципе жители Смоленской области идею независимости и как к ней относятся.
— Живица в том числе занимался и социологическими исследованиями, насколько это возможно, конечно же, в несвободной стране. И поддержал эту идею, потому что есть определенный отклик в той или иной степени даже среди чиновников, — объясняет Рудик. — Наверное, сейчас пока это не оформилось в четкую концепцию, однако люди видят, что все руководство в регион присылается из Москвы, ему не дают нормально экономически развиваться, бенефициаром всего являются Кремль и Москва, а Смоленску перепадают крохи. И тут такой социальный, классовый фактор играет значимую роль. Что касается национального, из тех исследований можно сделать вывод, что у смолян как таковое национальное самосознание еще не оформилось. То есть у них такой региональный этнос, можно сказать. Но они себя не идентифицируют с Москвой.
С учетом того, что Смоленск сейчас буквально повязан экономически с Беларусью, здесь у смолян много родственников, им проще ездить сюда, чем куда-то дальше в Москву, у них хороший образ Беларуси. Поэтому, я думаю, мы можем развить эту тему, и она определенно найдет такой отклик, особенно когда ситуация на фронте начнет меняться, когда не видно просвета, чтобы там [в Смоленске] становилось лучше. Будет становиться только хуже, и, конечно, мы должны дать людям возможность выбора, возможность высказаться и возможность свободной жизни вместе с нами, белорусами.
Конечно, это все, наверное, не очень репрезентативно может звучать, если не показать настоящих цифр (мне Живица их не называл). Но он был политическим активистом, у него много контактов, он довольно известный в Смоленске политический деятель. Понимаете, он же не стал сразу кричать, что в Смоленске 97% — за отделение. У него довольно трезвый взгляд на вещи. Мне это импонировало. И раз есть куда работать, есть запрос и возможности, конечно же, мы не должны их упускать.
«Это как раз-таки тот отличный нетривиальный ход, который может принести результаты»
— Какой была ваша цель как представителя Беларуси в этом вопросе? Вроде бы, сейчас хватает чем заниматься и по ситуации в нашей стране, но вы беретесь за российскую повестку.
— Вы знаете, помогая сейчас россиянам, мы в том числе можем помочь и белорусам. Россия — очень большая страна, там не так сосредоточена федеральная власть, там есть намного большее пространство для маневра. И в том числе благодаря работе с какими-то партизанскими группами внутри Смоленска мы можем оказывать давление и на ситуацию внутри Беларуси. Те же железнодорожные пути проходят. Пока о таких планах подробности я не буду озвучивать. Но думаю, когда люди увидят результат, у всех отпадут сомнения, следовало ли в это ввязываться. Кстати, вместе с этим событием мы вернули повестку в наши руки, подняли белорусский вопрос даже среди самих белорусов — уже это можно считать маленькой победой. Вчера и сегодня с утра приятно было почитать чатики, все обсуждают, нужен нам Смоленск или нет.
Мы сейчас такие исторические времена переживаем: война, у нас ЧВК Вагнера в стране, происходит какой-то оксюморон. Если играть по правилам, нужно понимать, что эти правила навязывает тот, кто уже, грубо говоря, контролирует ситуацию. А стоит делать ход конем и действовать нетривиально. Я думаю, что это как раз-таки тот отличный нетривиальный ход, который может принести результаты и как-то изменить ситуацию к лучшему. Хуже явно не будет.
— Но территориальные претензии вряд ли способствуют объединению общества.
— Ну, потому мы и отложили вопрос на потом, когда Смоленск станет свободным. А сейчас мы должны все-таки, так сказать, пытаться сделать его свободным, а потом уже выдвигать территориальные претензии. Так что давайте не бежать впереди паровоза.
— Почему в вопрос отделения Смоленска от России влезают белорусы? С вами связывался кто-то из демсил, например, Объединенного переходного кабинета?
— Они к нам обратились, потому что у нас уже есть опыт государственного строительства за пределами государства (речь о работе белорусских демсил за пределами Беларуси. — Прим. ред.), медиаопыт. Грешно этим опытом не поделиться, тем более, повторюсь, смоляне нам не чужие, у многих из нас и корни смоленские есть. Поэтому я лично согласился. Не знаю, насколько остальное демократическое комьюнити поддержит этот проект, но национал-демократические силы заинтересованы и готовы к взаимодействию. Я сразу обозначал, что это моя личная позиция, никого силком мы не затягиваем. Я не имею морального права говорить от всего белорусского демократического комьюнити, однако вижу в определенных кругах отклик. И он тоже имеет право на жизнь.
Думаю, тем, что четко обозначим свою позицию относительно дальнейшей судьбы России, мы можем поднять имидж белорусов и показать, что мы вовлечены в этот процесс. Что не занимаемся только какой-то внутренней грызней, а еще и работаем на общую победу. Я не заставляю членов Объединенного перехода кабинета или Светлану Тихановскую выходить и с платформы говорить «Смоленск наш». Мы занимаемся этим сами (кто заинтересован), и если основные, скажем, мейнстримные представители демократических сил от тех, кто занят этим вопросом, будут как-то дистанцироваться, я думаю, мы не сильно расстроимся.
— В КС идею независимости Смоленской области тоже поддерживают?
— Я не обсуждал это с другими делегатами, потому что сейчас КС сам по себе — довольно разрозненная площадка. В первую очередь ориентировался на национально-демократические силы, с которыми непосредственно постоянно работаю. Однако, думаю, в Координационном совете этот вопрос тоже будет поднят, посмотрим, какая реакция будет. Может быть, кто-то тоже захочет присоединиться к работе.
«Вопрос распада России — это как бы не за раз делается. Поэтому нужно готовиться уже сейчас»
— Смоленск — это российский город как минимум по границам 1991 года, когда Беларусь объявила о независимости. И сейчас поднимается этот вопрос. Не видите сходства с ситуацией в Украине? Вы говорили, что мы должны «протянуть руку нашим людям смолянам». По сути, сейчас Россия так же «протягивает руку» Луганску, Донецку и Крыму.
— Вы знаете, само будущее России под вопросом. Как дальше будет развиваться война и к чему может привести, мы не знаем. Мы видели прецеденты с маршем Пригожина и другие, вполне возможно, что Россия будет сыпаться сама по себе. И там, естественно, возникнет «феодальная раздробленность», «княжеские войны», поэтому важно именно сейчас подчеркнуть, что смоленский регион имеет пробелорусскую настроенность, чтобы впоследствии его не затянули куда-нибудь в менее приятное место.
Вопрос распада России — это как бы не за раз делается (смеется). Поэтому нужно готовиться уже сейчас. Если мы будем готовы, у нас будет свое политическое представительство, может быть, какие-то юридические вещи пропишутся. И тем самым, кстати, мы можем показать пример и другим республикам: существует такая опция, вы должны готовиться. Потому что мы, белорусы, как никто понимаем, что такое Россия. И я не думаю, что мы хотели бы дальше соседствовать с этим монстром. Тогда вопрос нашей безопасности будет вставать снова и снова, пока существует это государственное образование: за всю свою историю оно показало, что не может спокойно уживаться со своими соседями.
Поэтому мы должны предложить свой вариант этим людям, что можно жить и не в составе России, жить дружно, хорошо и не нужно будет подчиняться кому-то где-то в жиреющей Москве. Я думаю, что это даже в чем-то благородно и справедливо по отношению к людям, которые сейчас находятся в приграничных регионах России, регионах с другим этнокультурным кодом, с какой-то историей своей государственности в прошлом.
— Чем отличаются поддержка отделения Смоленска от России и поддержка отделения Донецка, Луганска от Украины?
— Во-первых, у них [у РФ] была на это направлена целая машина, они над этим долго работали, напрямую вводили туда свои войска, было множество провокаций, медийных компаний и так далее. А мы пока просто поднимаем этот вопрос внутри смоленского общества на обсуждение и говорим о возможных путях развития. Поэтому, знаете, не хотелось бы уменьшить значимость белорусов в эмиграции, но, мне кажется, мы с Кремлем все-таки на разных уровнях. Поэтому это довольно спекулятивно и не отражает действительность.
Мы вчера общались в том числе и с представителями украинских медиа, я смотрел их реакцию — она довольно положительная. С европейцами, я думаю, мы тоже попробуем организовать ряд встреч. Однако уже сейчас есть «Форум Свободных Народов Построссии», который проводится при поддержке западных политиков. То есть вопрос распада России уже стоит, люди общаются с представителями, можно сказать, сепаратных кругов, и ни для кого это новостью не станет, потому что Смоленск должен быть свободным, а Россия не должна существовать.
«Форум Свободных Народов Построссии» — дискуссионная площадка, в которой представители оппозиции выступают за распад России на десятки независимых государств. Мероприятия пятого форума профинансировала фракция Европейских консерваторов и реформистов (ECR) — это 9% депутатов от всего состава Европарламента. Как рассказывал «Медузе» организатор Олег Магалецкий, каждый раз ищут новых спонсоров, на встречи дают деньги то европейские общественные организации, то меценаты из Украины.
— Еще в заявлении Живицы есть тезис, что нужно будет выселить из региона «лица, у которых нет смоленских корней». Или, если такие люди откажутся уезжать, нужно будет провести «натурализацию в соответствии с законами». Это же, по сути, этнические чистки. Вы это поддерживаете?
— Совершенно не поддерживаю. И, насколько я знаю, речь велась о том, что в Смоленске, опять-таки, сейчас огромная убыль местного населения — люди умирают, уезжают, в том числе бегут от мобилизации в Беларусь. Мне рассказывали представители смоленского комьюнити, что на их места сейчас активно начали завозить мигрантов, в том числе из Средней Азии (Ян Рудик не привел конкретные факты или статистику. — Прим. ред.). И они хотят их интегрировать в смоленское общество, потому что эти люди, так сказать, живут со своими порядками. И так как мы видим будущее Смоленска все-таки проевропейским, хотим заняться в том числе культурным развитием региона.
Я боюсь, что вы просто неправильно нас поняли. Этнических чисток не будет (российская агрессия показала, насколько это страшно) — будет культурная интеграция. Знаете, я еще уточню этот вопрос, как они это видят. Но я думаю, что будут созданы определенные механизмы по развитию смоленской культуры.
Читайте также
