С 2015 года белорусские власти ведут борьбу с так называемыми тунеядцами. Об успехах в этом направлении чиновники практически не отчитываются, но раз за разом появляется информация о введении новых элементов противостояния людям, не занятым в экономике. Посмотрели, привела ли эта работа к снижению количества потенциальных «тунеядцев», и попросили экспертов оценить успехи этого направления работы госструктур.
Загнать всех на работу не получилось
Белстат регулярно публикует данные о количестве населения трудоспособного возраста, численности занятых в экономике и число безработных, то есть людей, которые не трудоустроены, но активно ищут работу. Если соотнести все эти данные, можно высчитать, сколько человек в нашей стране не трудятся и не ищут работу.
Так, по данным на 1 января, в стране было почти 5,4 млн человек трудоспособного возраста. 83,7% из них были трудоустроены — это 4,5 млн человек. Уровень безработицы среди трудоспособного населения составлял 3,6% или 194 тысячи человек. Выходит, что в прошлом году в Беларуси было более 685 тысяч человек трудоспособного возраста, которые не трудились и не искали работу.
Фактически, по грубым подсчетам, это и есть число белорусов, которых власти могут отнести к так называемым тунеядцам.
Из этого числа следует вычесть людей, которые не могут работать по различным причинам, например, в связи с инвалидностью. А также вычесть количество лиц, включенных в специальный список, для которых власти ввели льготу, то есть кого не признают «иждивенцем», несмотря на отсутствие работы. Но точных данных о количестве таких «льготников» в Беларуси не сообщают. Поэтому мы сравнили в целом число людей трудоспособного возраста, не занятых в экономике, в разные годы.
Как видно на графике ниже, в 2017—2019 годах их число заметно сократилось, однако в 2020-м снова резко выросло — и сейчас еще не вернулось до уровня тех лет.
Важно отметить, что приведенные выше данные — приблизительные, они не учитывают существующие льготы, за счет которых часть людей, не занятых в экономике, не относят к числу «тунеядцев».
Часть людей, которые фактически не заняты в экономике, живут за границей. При этом при подсчете населения эти люди чаще всего отражаются в белорусской статистике, хотя на самом деле в стране не живут и работают за границей.
Тем не менее по этим данным видно, что успехи в борьбе с «тунеядцами» если и есть, то практически незаметные, несмотря на старания властей и требования Александра Лукашенко «заставить всех работать».
Эксперты: «Затраты на такую борьбу могут кратно превосходить потенциальные выгоды»
Эксперты «Кошта ўрада» подчеркивают, что борьба с «тунеядцами» — это «не сугубо белорусская чиновничья забава». Во многом это наследство советской управленческой практики.
— Оценка эффективности такой борьбы имела бы экономический смысл в плановой советской экономике. В этом случае государство контролирует все ресурсы, в том числе труд, рассчитывает на полноценное участие граждан, максимизирует занятость и борется с теми, кто выпадает из стройной схемы государственного планирования. В рыночной же экономике труд — право, а не обязанность. И пусть в обоих случаях создаются поддерживающие механизмы, устраняющие прекосы — пособие по безработице, система переобучения, — взгляд на труд и его роль в экономике и обществе остается разным.
Оценка эффективности борьбы с «тунеядцами» в современной Беларуси зависит от того, что считать за цели такого подхода к работе с рынком труда, — отмечают аналитики проекта.
Экономическая эффективность такого способа увеличения занятости крайне сомнительна, подчеркивают эксперты. Более того, вероятно, затраты на такую борьбу могут кратно превосходить потенциальные выгоды.
— По большому счету, то, что принудительный труд имеет низкую эффективность, доказало само развитие цивилизации выходом из рабовладельческого строя. С момента обретения независимости в Беларуси сложился-таки рынок труда. Можно спорить о его перекосах и эффективности, но это рынок. Поэтому любое дополнительно навязанное сверху регулирование будет в очередной раз приносить внерыночные перекосы и снижать эффективность экономики в целом, — указывают в «Кошце ўрада». — Заставлять работать тех, кто по каким бы то ни было причинам не хочет этого делать, будет иметь прямо противоположение результаты. Как минимум, желание откупиться как от прочего навязываемого государством, армии или распределения. Максимум — демонстрация недовольства. Однако с учетом уровня подавления любой гражданской активности в настоящий момент вторая опция выглядит маловероятной. Проще будет ухать или фиктивно устроиться на работу. Как первое, так и второе экономической эффективности Беларуси не прибавит.
Административная эффективность борьбы с «тунеядцами» может быть более наглядной, продолжают эксперты. Но делают оговорку: в этом случае под эффективностью нужно понимать ее применительно к действующей белорусской бюрократии — она будет занята, ощущать рост своей значимости.
— Политическая эффективность такой борьбы будет давать дивиденды в виде усиления нарратива о заботе государства: вокруг — рост безработицы, а Беларусь заботится о занятости. Этот месседж будет понятен провластной части общества. Пенсионерам, бюджетникам и силовикам можно объяснить, что такой борьбой не только достигается «социальная справедливость» (они же сами заняты, а другие почему-то не хотят работать), но и пополняется бюджет, за счет которого им выплачиваются пенсии, пособия и жалования. Про экономическую неэффективность и рост бюрократизма в этом случае можно умолчать.
