После выборов и протестов 2020 года многие белорусы уехали из страны и все еще не могут вернуться обратно, опасаясь преследования по политическим мотивам. Одни скучают по близким, друзьям, дому, другие — по местам, где любили бывать и проводить время. Мы попросили людей, оказавшихся в такой ситуации, прислать нам последние фото, сделанные в Беларуси, и рассказать истории, которые за ними стоят.
Идея этого материала не наша, она принадлежит медиаэксперту Сержу Харитонову. Он готовит большой проект и вы можете ему помочь.
Анна
— Пишу вам из Варшавы. Это последняя фотография из Беларуси, сделана в Острошицком городке, — в месте, где жили мои бабушка и дедушка. Я специально сделала эти снимки, чтобы запомнить этот момент. Первый снимок — на фоне дуба, который посадил мой покойный дедушка. Это был последний раз, когда я туда приехала. 4 августа 2021 года мы с дочкой улетели через Стамбул. Я готовилась с июня: виза, прививки; продала машину. 16 августа за мной пришли.
Маргарита
— Фото рабочего стола, которое я после себя оставила. 23 апреля 2021 года. Это был последний рабочий день в Беларуси. Уехала через два дня. Фото «Конституции» распечатали мои друзья. На ней я перед отъездом клялась в вечной любви и верности родной стране. После моего отъезда она осталась лежать на столе как напоминание обо мне.
Надежда
— Это 20 сентября 2020 года. Я встретила мужа из изолятора временного содержания (ИВС) в Гродно, а через два дня мы покинули страну. 13 сентября 2020 нас обоих задержали на акции. Мы были на одном этаже в ИВС, вслушивались в фамилии на коридоре. 15 числа мужу присудили 7 суток, мне — штраф в 10 базовых величин. После меня вывезли в СК, где сообщили что я подозреваемая по ч.1 ст. 342. Потом были обыск, допрос и побег.
Иван Кравцов, член штаба Бабарико и Координационного совета
— Дверь, разбитая Карпенковым (на тот момент — начальником Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией (ГУБОПиК). — Прим. Zerkalo.io) в кофейне на проспекте Победителей (речь о кафе O’Petit. — Прим. Zerkalo.io). Фото сделано в 20.58 6 сентября 2020 года. Мы с Марией Колесниковой после воскресного марша приехали посмотреть на то, что там произошло. Через 32 часа после этого фото я пересек границу Беларуси.
Андрей
— Это последние фотографии перед отъездом в Польшу. Уехал 6 февраля 2021 года, так и не возвращался. Я не видел на себя уголовного дела, но понимаю, что оно есть, и не одно. Летом умер дядя: у него был коронавирус. И я не смог приехать на похороны. А через неделю умер отец. И я также не мог приехать. Уезжая, я понимал, что больше его не увижу. Попрощался с ним, как в последний раз, так как он сильно болел. По дороге в аэропорт я вспоминал каждую акцию, что проходила на проспекте. На втором фото — одна из кошек, что остались дома. По ним скучаю.
Денис
— Это купленный мною кебаб на Зыбицкой за час до того, как мне позвонят из органов. Фото сделано 16 марта 2021 года. А второе фото сделано уже из самолета, на нем — вид на Украину.
Дмитрий
— Последний рассвет перед отъездом из Беларуси, 11 мая 2021 года. 15 лет встречал день так в Минском районе. Это вид из окна моего дома, в создание которого вложено много времени и труда. Место моего покоя и отдыха. Казалось, так будет всегда. А теперь это фото — просто напоминание, что все в один миг может измениться, и не стоит к чему-то сильно привязываться, строить долгосрочные планы. Теперь живу одним днем.
Анна Златковская, писательница
— Это 12 ноября 2020 года — последнее фото, сохранившееся в телефоне: я в гостях у дизайнера. Она пригласила меня в гости, чтобы подарить байку из своей новой коллекции. Байка эта посвящена белорусам; красные пятна символизируют кровь. Тогда я даже и предположить не могла, что уже через пару дней в этой байке я буду бежать с сыном в Литву. Помню, как на границе литовцы недоверчиво смотрели на пятна и спрашивали, не кровь ли это. А я отвечала: «Да, кровь белорусов, пострадавших во время протестов». Сейчас смотрю на это фото и вспоминаю, что мы с приятельницей тогда говорили, что, несмотря на сложную ситуации и ощущение поражения (уж слишком начали круто закручиваться репрессии), мы все равно не хотим уезжать. Кому там нужны? Дом есть дом. Много говорили о разном, но и не предполагали, как на самом деле все обернется. 15 ноября я была уже в Вильнюсе. Я уже больше год как не дома. А сны мне снятся все о Минске…
Никита
— Фото из окна моего дома в Минске. Сделано 14 июля 2021-го. Вечером 9 августа был такой же красивый закат, а ночью я уехал: друзья проинформировали, что после суток за политику мной снова заинтересовались правоохранители. В тот вечер думал о том, что вижу этот закат в последний раз. Раньше часто с девушкой любовались таким видом.
Ольга
— Это снимок моего сына на детском дне рождения 9 октября 2021 года. Тут ему год и восемь месяцев. Через три дня мы с ним улетели из страны. На тот момент мы ещё не знали, что придется уезжать. Сейчас это фото вызывает у меня умиление, пожалуй, и легкую грусть.
Ксения
— Уехала в апреле 2021 года. Муж собрался за сутки и улетел раньше. У меня был самолет в Варшаву спустя месяц: с собой — чемодан 10 кг (куда я поместила всю жизнь) и наша собака. Смотрела в иллюминатор и плакала, что я не знаю, когда снова увижу родителей, бабушку, пройдусь по своим любимым улицам Бобруйска. Страх начинать словно жизнь заново, когда у ровесников, кажется, уже все стабильно.
Павел
— Гэта мой кот Баніфацый (скарочана — Боня), сфоткаў яго перад ад’ездам з Беларусі ў кастрычніку 2020. Баніфацый вельмі любіць спаць у шафе ці ў ваннай, я прымаў яго роды. Яго мама — Муся — жыла з намі, нарадзіла і сыйшла з хаты (каты так робяць, калі ідуць паміраць). Галоўная эмоцыя — гэта сум, бо не ведаю, ці атрымаецца пабачыцца ў гэтым жыцці: Боні ўжо 11,5 гадоў. Сумую па кату, але настрой пазітыўны і веру ў лепшае!
Александр
— У меня последних фото перед отъездом несколько. Первое (в верхнем углу слева), это 10 августа 2020 года, перед выходом из подъезда в Лебяжьем. Такой была корзина, куда складывали спам из почтовых ящиков. Потом я вышел в район стелы, где меня задержал ОМОН. А потом я попал в Жодино. Телефон тогда забрали и не вернули. Несколько фото со стелы уже не синхронизировались и не сохранились. А остальные снимки — 29 октября, я улетаю из страны после неудачной забастовки. Это все вещи, с которыми я уехал, — думал, что ненадолго, но вернуться уже не могу.
Юлия
— Квартира пустая. Смотрю «Служебный роман» на месте, где стоял телевизор. Собираю последние вещи. Уехали с мужем 22 июля 2021 года.
Артем
— Эту фотографию я сделал 6 мая 2021 года — здесь отличная погода и наш замок (я из Лиды). В этот день мы с женой праздновали пять лет свадьбы. А 9 мая пошел отсчет моих 40 суток. 18 июня — когда я вышел на свободу и принял для себя решение уезжать.
Лариса
— На этом фото — моя дочь 12 августа 2021 года на вокзале в Минске, я — фотограф. Это последние наши минуты в стране. Впереди маршрут: Москва — Мексика (Тихуана) — США. Муж, будучи в Штатах (ожидает решения по получению статуса беженца), оставил комментарий о Карпенкове, как итог — у нас прошел обыск с изъятием техники.
Филипп
— Мое фото в каршеринговом авто за пару дней до отъезда, сделано 17 декабря 2021-го. Я тогда уже знал, что меня ищут, и срочно делал визу. Офисный стул на заднем сиденье ездил со мной, потому что мне пришлось немедленно уехать из съемной квартиры со всеми вещами.
Евгений
— Минск. Месяц до отъезда. Обтрепавшийся о колючую проволоку красно-зеленый флаг на высотке в Брилевичах. Жду ребенка с занятий.
Станислав
— Это одно из последних фото перед отъездом в Польшу. Оно сделано 19 ноября 2020 года. Здесь я в одной из кофеен Бреста на встрече с сестрами. Тогда я приезжал подавать жалобу на решение пинского военкомата о призыве на срочную службу. В Брестском военкомате решение оставили в силе. Я подал еще одну жалобу, уже в суд, и выехал из страны, не дожидаясь ответа. При чем тут политика? Я задерживался в августе по 23.34 КоАП (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий. В новой редакции КоАП — 24.23. — Прим. Zerkalo.io), и в военкомате мне было сказано: «Любишь по митингам ходить — люби и в армии послужить». Меня, несмотря на наличие непризывного заболевания и всех доказательств, хотели отправить в армию.
Дарья
— 7 марта 2021 года. Все написано на лице дочки: грусть, тоска и слезы — с одной стороны, и страх неизвестности будущего — с другой. Было и чувство спокойствия, что все протоколы, допросы, обыски остались позади. Жутко уезжать, не зная, когда сможешь вернуться.
Ольга
— 10 июня 2021 года я уехала из Беларуси, а фотография была сделана за три дня до этого в Грушевке, которая стала абсолютным открытием последнего месяца жизни в любимом городе. Удивительно, я родилась и выросла в Минске, исходила его вдоль и поперек, но в Грушевке до того лета года никогда не была. И я просто убегала в нее, пряталась, бродила часами, делала очень много снимков. В этом месте я не чувствовала, как искалечено тело города. Потому что все остальные, прежде любимые тропы: Немига, проспекты, Комсомольское озеро — Червякова, Бангалор, от Пушкинской к Фрунзенской и так далее — они уже леденили своей пустотой. Как высушенное море. Море красное, море белое — море такой сильной надежды. Невозможно было поверить, что были люди и это общее между ними. Невозможно было принять, что этого уже нет. И еще там глубокие раны, смерти.
А контрастная, небрежная, живописная Грушевка напоминала тексты Маркеса — такой мистический чувственный реализм. И она спасала меня. Это фотография последнего романа с городом. Без грусти — только любовь.
Финальный штрих: дома на заднем плане проектировала моя мама (она — архитектор). Об этом я тоже узнала недавно и случайно. Мама, я тебя люблю.