В дзюдо он был многократным призером международных соревнований, в том числе турниров серии Большого шлема и Гран-при, Кубка Европы. В самбо становился серебряным призером чемпионата мира и трехкратным серебряным призером чемпионатов Европы. После августа-2020 Александр Ваховяк подписал письмо за честные выборы, и его быстро уволили из сборной Беларуси. В марте 2022-го он уехал с семьей в Германию. Поговорили с атлетом о жизни за границей, олимпийской мечте, ломке после завершения карьеры и терпимости к людям с иной точкой зрения.
Немецкий язык, садик, бюрократия
— Как ваши дела?
— Вы знаете, что переехал в Германию с семьей весной 2022 года. С тех пор мало новостей: учим язык, социализируемся. Живем возле Дюссельдорфа. Дзюдоист Дима Шершань и легкоатлет Андрей Кравченко находятся здесь неподалеку. У каждого свои заботы, семья, дети, но, конечно, иногда встречаемся, поддерживаем связь.
Сейчас интенсивно готовлюсь к сдаче экзамена по немецкому на уровень B1. Немного расслабился на каникулах, но свободные дни закончились. В нашей федеральной земле (административно-территориальная единица в Германии. — Прим. ред.) дети вернулись за парты в начале августа. То же самое и в детских садах, и в языковых школах. Непривычно, что не с 1 сентября. Ребенок у нас впервые пошел в сад.
— И как ей?
— Потихоньку привыкает. Ане три года — в октябре будет четыре. Первый раз сидел с ней [в саду] пару часов, потом меньше. Система такая: чтобы ребенок не так стрессовал, поначалу кто-то из родителей тоже помогает воспитателям. Отмечу, что в Германии в саду детей не укладывают спать. Можно прилечь, если захотел, но чтобы централизованно — такого нет. Еще детей сразу учат ответственности. Поиграл с игрушками — убери за собой. Покушал — поставь посуду на место. Группы не одного возраста: вместе могут оказаться ребята от трех до шести лет. Аня, например, попала к четырехлетним. Старшие подсказывают младшим, и вместе они адаптируются, развиваются.
— С немецким вам уже проще?
— Да. На бытовом уровне понимаю значительно больше. До переезда вообще не знал этого языка, да и английский у меня так себе. Поэтому, не скрою, учиться тяжело. Ребенку вот легче — Аня все впитывает, как губка. А я в 35 лет не так хорошо воспринимаю информацию (смеется). Но ничего, прогресс есть. Будет акцент — и ладно.
— Что еще непривычно в жизни в Германии?
— Бюрократия. С одной стороны, хорошо, что ничего не решается с помощью связей, знакомств. Если положено ждать документ определенный срок, то ждешь. С другой стороны, все медленно. Я тут хотел поменять белорусские права на немецкие. Пришлось снова сдавать теоретический экзамен. Причем в Германии теория немного отличается от нашей. Потом брал уроки вождения с инструктором. Сами права забрал лишь через две недели, а не сразу, как в Беларуси. Надо было зарегистрироваться онлайн, чтобы поймать свободное окно на выдачу.
Радость, перспективы, велосипед
— Работаете?
— Да, в местном спортивном клубе. Три раза в неделю провожу занятия по дзюдо для детей от 6 до 12 лет. Все хорошо — втянулся. Дети ко мне вроде тоже привыкли. Кроме того, подтягиваю с ними язык.
— Растите будущих чемпионов?
— Об этом пока очень рано судить. Здесь учеба на первом месте. В таком возрасте точно нет цели воспитывать из ребят олимпийский чемпионов. Спорт нужен больше для развития физических качеств, улучшения координации. Плюс опять-таки общение, социализация. Тренировки детям в радость. Система иная. Это у нас могут с детства нацеливать на результат. Отлично, если человек пробьется, что-то выиграет. Только мало говорят о тех, кто в 15−16 уже заканчивает. От профессионального спорта отбивается охота на всю жизнь — человек просто выхолощен.
— Какие у вас планы с точки зрения работы?
— Улучшу немецкий — будет больше перспектив. В Германии, кстати, не проблема переучиться. Есть специальная программа Ausbildung, которая поддерживает людей. Ты не только учишься, но и почти сразу начинаешь работать. Грубо говоря, три дня в неделю теория, два — практика. Чем больше опыт, тем больше зарабатываешь. И это правильно: человек после университета часто не знает, что делать, а потом может мучиться всю жизнь из-за неправильного выбора. В Беларуси я закончил юридический факультет БГУ, хотя быстро понял, что это не мое. Плюс спорт забирал гораздо больше времени, чем учеба. В сознательном возрасте поступил в БГУФК на специальность «лечебная физкультура». Но из-за отъезда в Германию пришлось бросить.
— На жизнь сегодня хватает?
— Да. Хотя, конечно, в Беларуси привык немного к иному уровню комфорта. В Минске ездил в основном на машине, а здесь использую велосипед и общественный транспорт. Когда хорошая погода, то велосипед — лучший вариант. За полтора года накрутил в Германии, наверное, больше километров, чем в Беларуси за всю жизнь. Инфраструктура тут развита. К велосипедистам водители авто относятся с уважением: никто не сигналит, пропускают. Да и экологичный вид транспорта — в Европе это популярная тема.
— У вас были в Германии конфликты из-за белорусского паспорта?
— Нет. Ко мне хорошо относятся и те, кто давно тут, и те, кто недавно приехал, как украинцы. Если люди знают, что у тебя адекватная позиция, то никаких проблем.
Позиция, лайк, дикость
— Скучаете по Беларуси?
— Бывает. Не скажу, что тянет в определенные места. Мол, хочу очень в Минск или другой город. Скорее, не хватает родных рядом. Дочка не может увидеться с бабушками, дедушками. Это минус. Видеосвязь не может заменить полноценного общения. Но стараюсь абстрагироваться. Если накручивать себя, то лучше точно не станет. Принимаю ситуацию как есть и смотрю в будущее с оптимизмом. Что-то поменять пока не в моих силах. Многие друзья из Беларуси, кстати, тоже разъехались.
— В 2020-м вы говорили, что люди, которые не разделяют вашу точку зрения, не враги. За эти три года не появилось больше категоричности?
— Нет. Все мы взрослые люди, образованные, правильно? У каждого своя позиция. Не пытался никого переубедить ни раньше, ни сейчас. Бесполезно. Просто с человеком перестаешь общаться или как-то обходишь спорные темы. Зачем тратить нервы?
— Понимаете людей, которые не уехали из Беларуси?
— Конечно. Кто-то привык к определенному образу жизни и боится начинать заново за границей. Смена обстановки — тоже риск. У кого-то пожилые родители, требующие ухода. Легко сидеть в безопасности и учить из-за границы. А в Беларуси поставил не тот лайк — могут быть проблемы. Надо смотреть на вещи не только со своей колокольни.
— Что для вас значит 9 августа 2020 года?
— Точка перемен. У белорусов уже не будет прежней жизни. То, что строил раньше, рухнуло. Хотя лишь выразил свое мнение. В современном мире высказываться — это нормально. Мы ведь не принадлежим к рабовладельческому строю. А в Беларуси, выходит, можно думать что угодно, но не говорить вслух. Даже во сне нельзя «спалиться».
— Пожалели хоть раз за три года, что не промолчали?
— Нет. Нельзя было закрывать глаза на дикость, которая имела место после выборов. Восхищаюсь всеми, кто выступил за перемены, кто прошел и проходит все испытания: тюрьма, потеря работы, невозможность обнять близких.
Конец карьеры, мечта, деревня
— В чем сегодня мотивация атлетов, тренеров в Беларуси, когда в условиях санкций в ряде видов спорта нет международных стартов?
— Нужно у них спрашивать. Должна быть цель, а не просто плыть по течению. Помню, когда из-за коронавируса стали отменять турниры за границей, не представлял, как себя мотивировать. Ты вроде тренируешься, но непонятно, ради чего. Не знаешь, поедешь ли куда-то, будет ли снова чемпионат мира. Трудный период.
— У вас была ломка после завершения карьеры?
— До сих пор есть. В Беларуси как стало ясно, что не попадаю на Олимпиаду, закончил с тренировками. А в Германии после годичного перерыва снова потянуло. Занимаюсь в свое удовольствие, участвую в соревнованиях. Их можно назвать любительскими. По аналогии с футболом: есть Бундеслига, а есть низшие лиги. Участвую в третьей по рангу — чемпионат области, грубо говоря. Я старичок — соперники моложе. Но все равно интересно соревноваться. Наверное, отголоски того, что когда жизнь посвятил спорту, то нельзя все отрезать в один момент. Кстати, я похудел по сравнению с профессиональными выступлениями. Раз меньше тренируюсь, то и есть надо меньше. Иначе будешь расти и расти вширь (смеется).
— На Олимпиаду вы так и не отобрались…
— Увы. Это была мечта детства. Ради Олимпийских игр преодолел немало травм по ходу карьеры. Последний шанс был в 2021-м перед Токио, однако вновь помешала травма. Расстроился очень сильно. Помню, помогал по хозяйству в деревне, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Что ж, может, попаду на Игры в ином амплуа. Хотя бы как болельщик — до Парижа из Германии недалеко.
— Вы известны и как дзюдоист, и как самбист, но только дзюдо — олимпийский вид спорта. Не думали, что если бы посвящали ему все внимание, то было бы больше шансов попасть на Игры?
— Все может быть. Не собираюсь гадать на кофейной гуще. Да, начинал как дзюдоист, потом иногда переключался на самбо. В целом доволен карьерой: выступал на высоком уровне, были и успехи. И что ни делается, все к лучшему — стараюсь придерживаться этого высказывания.
Читайте также
